Отвлечение

— Где ты? — Она снова начинает хихикать, и я не думаю, что это надо мной. — Где ты, черт возьми, Элли?

— Я в порядке… ты не обязан… ик… спасать меня. Я просто… Я просто подумала, что должна услышать твой голос.

Понятия не имею, о чем она говорит.

— Элли, пожалуйста, просто скажи мне, где ты?

— О боже мой… ХЕЙЛИ! — Кричит она. — Нет… не смей!

— Элли, говори со мной. Скажи мне, где ты.

— Ты, должно быть, самая сексуальная рыженькая девушка, которую я когда-либо видел в своей жизни. — Я слышу грубый мужской голос, который звучит громче, чем должно быть возможно для того, кто идет рядом с ней. Это значит, что он находится ближе и он звучит чертовски трезвым. Связь обрывается, и я пытаюсь найти свой телефон в машине.

Я просматриваю свой журнал вызовов и перезваниваю на ее номер. Я не получаю ответа.

Повторяю попытку еще три раза, после чего завожу машину и начинаю рыскать по улицам, каждые несколько секунд набирая ее номер.

Отвечай, глупая женщина! Что ты творишь?

Я сворачиваю за углы, мои глаза смотрят куда угодно, только не на дорогу. Мне повезло, что перед моей машиной никто не выскакивает, но я в бешенстве, паникую и чертовски напуган.

Я подъезжаю к ее дому, но не вижу горящих огней. Все жду и жду, когда она приедет домой, но никто не приезжает, и я понимаю, что потратил впустую полчаса, сидя на заднице, когда мог бы обыскивать улицы.

Ее телефон начинает сразу переключаться на голосовую почту. Могу честно сказать, что никогда в своей жизни не чувствовал себя таким беспомощным.

Что, черт возьми, она натворила?

Элоиза

— Я не сдвинусь… — Протестующе бормочу я, когда Хейли брызгает на меня водой. Она кладет мне в руку две таблетки и протягивает стакан с дьявольской холодной жидкостью, которая меня разбудила. — За что?

— Занятия через двадцать минут.

— Я не пойду.

— Мама не врала твоему отцу, чтобы ты смогла прогулять школу.

— Скажи ей, что я заболела.

Хейли ждет, пока я выпью воду и таблетки, прежде чем ударить меня подушкой по голове.

— Иди и прими душ, мы опаздываем.

— Где мой телефон? — Спрашиваю я, раздеваясь догола и заворачиваясь в полотенце.

— Сломан, помнишь? Ты решила, что ненавидишь мужчин, а потом решила бросить его в случайный дом.

— Я так рада, что он застрахован. — Я тащусь в ванную и залезаю под душ, пока Хейли чистит зубы над раковиной и быстро расчесывает влажные волосы.

Я быстро принимаю душ, по дороге заплетаю волосы в косу, но мы все равно опаздываем в школу на полчаса.

Когда я вхожу в тихий класс с Хейли рядом со мной, глаза Айзека останавливаются на мне. Сначала они полны облегчения, но затем горят яростью. Я опускаю голову и поспешно направляюсь к своей парте. Я чувствую стыд, но не могу до конца понять почему. Мой разум кричит на меня, что прошлой ночью я сделала что-то, чего не должна была. Я просто не могу вспомнить, что именно я сделала.

— Извините за опоздание, сэр, — тихо говорит Хейли, и мы обе быстро достаем учебники из сумок.

Он ничего не говорит. Он не отрывает взгляда от своего стола, и я наблюдаю, как его плечи расправляются при глубоком вдохе. Он выглядит измученным. Под его глазами темные круги, а его обычно прирученные волосы сегодня более растрепанные. Это на самом деле выглядит очень привлекательно.

Через несколько мгновений он, наконец, поднимает взгляд.

— Элоиза, не могла бы ты задержаться после урока, у меня есть работа, которую ты пропустила на прошлой неделе.

Уверена, что получила ее в понедельник. Нет, я знаю, что определенно точно получила ее в понедельник. Я уже собираюсь указать на сей факт, но пристальный взгляд, которым он меня одаривает, заставляет меня замолчать и вжаться в свой стул.

По всей видимости, все чувствуют его настроение. Ни один человек не говорит без очереди. Время летит слишком быстро, и я ловлю себя на том, что боюсь того момента, когда прозвенит звонок.

Когда это происходит, я думаю о том, чтобы сбежать с толпой, чтобы избежать любого наказания, которое он приготовил для меня. Мне бы помогло, если бы я знала, что сделала не так.

Вместо этого я остаюсь сидеть и наблюдаю, как он оглядывает коридор, проверяя, нет ли задержавшихся студентов. Он закрывает дверь и поворачивает замок. Мое сердце начинает бешено колотиться в груди, разум крутится от того, что сейчас произойдет.

Он только что запер дверь.

Учителям не разрешается запираться со своими учениками.

Он шагает ко мне, его глаза сузились и все еще горят той же яростью, которой они были полны в начале урока. Я резко встаю, не желая сидеть на месте.

Мое сердце колотится от страха, когда он продолжает приближаться ко мне. Я отступаю, пока не прижимаюсь спиной к стене.

— Где ты была? — Шипит он, его голос спокойнее, чем язык тела.

Мой рот приоткрывается, когда его рука ложится рядом с моей головой, эффективно загоняя меня в угол.

— Я задал тебе вопрос. — На этот раз его голос тише, еще опаснее, чем раньше.

— Я не… что ты имеешь в виду?

— Я не спал всю прошлой ночью, — говорит он, его глаза блуждают по моему лицу. Я очень жалею, что не накрасилась сегодня. — Я, блядь, глаз не сомкнул.

— Ох. — Я не осмеливаюсь спросить почему.