Отвор трава

С телом все было так же, как и в первый раз: никаких следов повреждений, доктор предварительно поставил смерть от удара, а на лице покойного застыла гримаса ужаса. Хотя после его криков, которые слышал весь дом, это наблюдение было несколько излишним. И ни малейших следов проникновения в дом, а также ни единого предмета при покойном, который можно было бы заподозрить в наложенном на него проклятии как платок Ласло Андронеску: Камил даже одеться до конца не успел с утра, был в одной рубашке, без сюртука. Здесь было что-то другое, пока непонятно, каким именно образом связанное с этим будто бы случайным нападением.

Фаркаш при помощи сержанта Гицэ и при всемерной поддержке Клары Андронеску уже успел составить весьма обширный список всех родственников, друзей и ближайших деловых партнеров покойного Ласло, и его копия имелась у Кайлена. Это был одновременно список подозреваемых и список потенциальных жертв, которые, как подсказывало чутье, непременно еще предстоят. Если только они не найдут убийцу очень быстро, что вряд ли.

— День добрый, господин Кайлен, — меньше, чем через минуту, поздоровался с ним Ионел, хотя Кайлен вошел тихо и уселся у него спиной, а Ионел ни разу не оглядывался.

Вот этим он и был ценен в качестве помощника: внимательный и чуткий, будто оборотень или полукровка вроде Кайлена. Но нет, Ионел происходил из полностью человеческого рода деревенских ведьм, причем даже не подпактных. Ни его сестра Мария, ни их мать, ни бабка, ни прабабка — никто из женской линии, наделенный даром, не стремился проникнуть в тайные глубины колдовства, довольствуясь простой сарматской сельской магией.

Ионелу, что часто бывает в таких семействах, колдовских способностей не досталось, зато он был чувствительный и ловкий, как кошка, и здоровенный, как те шкафы, которые он делал для богатых кронебуржцев. Не стал бы столяром, мог бы в полицию к Фаркашу пойти и преуспеть. Однако у Ионела была другая любимая работа, а свои способности к сыскному делу он реализовывал, помогая Кайлену время от времени.

— Здравствуй, Ионел. У меня к тебе, разумеется, есть важное дело.

— Подождите еще минуток пару, я закончу тут, сходим перекурим — и расскажете все, — ответил Ионел и действительно вскоре оторвался от работы, вытирая руки тряпкой.

Они вышли из мастерской, усевшись возле нее на такую же крепкую деревянную лавку, как стояла внутри. Разумеется, сколоченную Ионелом лично. С лавки открывался вид на крошечный садик с парой кустов чайных роз и какими-то цветами вокруг них: здесь тоже было уютно. Ионел, который был выше Кайлена ростом на добрые полторы головы, по-хозяйски возвышался лохматой каштановой башкой над своей вотчиной. И тоже добавлял ей определенного уюта своей простой и открытой смуглой крестьянской физиономией.

Кайлен достал из портсигара сразу две сигариллы и протянул одну Ионелу: тот любил, когда Кайлен его угощал хорошим табаком, никогда не отказывался. Но в остальное время упорно курил свою вырвиглазную махорку, лично выращенную его бабкой на огороде в деревне. И принимать в подарок хотя бы пару пачек приличных сигарет ни в какую не хотел, хотя Кайлен ему много раз предлагал.

— Тут в городе один за другим умерли сперва хозяин лавки, пять дней тому назад. А следом — его приказчик, сегодня утром, — затянувшись пару раз, принялся излагать Кайлен. Газет Ионел принципиально не читал, хотя грамоте его бабка обучила, и довольствовался слухами, доносимыми до него соседями и заказчиками. Так что о смерти Ласло Андронеску мог и не знать.

— Так что, убил их кто? — спросил Ионел, выдохнув дым. Значит, и впрямь не знал.

— Похоже, что убил, хотя на вид будто сами умерли, с сердцем плохо стало.

— Прокляли, значит, — сделал совершенно верный вывод Ионел. Ему, выросшему с ведьмами, и до знакомства с Кайленом такие вещи объяснять не надо было, а теперь и подавно.

— Судя по всему. Ко мне вдова лавочника пришла, попросила разобраться. А вдова приказчика сегодня сообщила, что на ее мужа несколько дней назад какие-то хулиганы на улице напали. Она считает, что его с кем-то перепутали, а я считаю, что нет… и это связано с убийствами.

— Так мне, выходит, найти этих голодранцев нужно?..

— Найти и выяснить, кто им нападение на Камила Штефана заказал и для чего, — подтвердил Кайлен, кивнув. — Во всех подробностях, какие только получится разузнать.

У Ионела, помимо прочего, была еще одна выдающаяся способность: будучи самым законопослушным и благопристойным подданным Семиграда, которого только можно вообразить, он при этом исключительно хорошо умел втираться в доверие к любым отпетым бандитам и отбросам общества. Его сразу принимали за своего в самых злачных корчмах и притонах Кронебурга, временами даже предлагали вступить в какую-нибудь банду. Кайлену для такого потрясающего результата нужно было куда сильнее стараться, выдумывать маскировку и вовсю использовать эбед, а у Ионела выходило само собой.

— Значит, найдем и разузнаем, господин Кайлен. Как они выглядят-то?