Читаем Озеро Байкал. Популярно о великом полностью

Знаете ли вы, что…

Видят орлы так же, как человек видит в семикратный бинокль.

Как можно отличить орла от орлана? У орла цевки ноги оперённые, у орлана – нет.

Во время миграции орел может пролететь 500–700 км за день – но только над пустыней в солнечную погоду. Обычная скорость миграции – 25 км/ч.

Самка беркута откладывает два яйца, но из птенцов выживает только один. Впрочем, в регионах, где условия благоприятнее, два слётка в выводке беркута – не редкость.

Может нанести вред и неумеренный туризм. Если в апреле-мае человек случайно оказался у гнезда (иногда даже не заметив его) и спугнул наседку – яйца или пуховые птенцы могут погибнуть. Ведь самка не вернется к гнезду, пока человек не удалится. Орел-могильник спокойнее относится к близости людей, чем беркут. Иногда он гнездится всего в полукилометре от жилья: на сельских пастбищах всегда много основного корма – сусликов. Но это не всегда спасает.

Беркут селится дальше от человека, например, в горах. Питается он в первую очередь зайцами и куропатками. У взрослых птиц более широкие крылья, чем у могильника. А молодые беркуты – почти черные с яркими белыми полосами на хвосте и крыльях. Кроме беркута и могильника, на Байкале можно встретить многих других орлов.

Летом на байкальские равнины залетают степные орлы, чаще всего молодые. Они довольно светлой окраски, чем похожи на молодых могильников.

Большой подорлик, напротив, птица не открытых пространств, а лесных болот. На Байкале он селится редко. Часто ему мешает строительство новых садоводств в долинах рек.

В последние годы можно увидать орла-карлика – эти птицы хотя и редкие, но их становится больше, видимо, в связи с изменением климата. Орел-карлик действительно невелик – с коршуна. Это активный охотник за птицами и небольшими грызунами. У него есть две цветовых формы. Темная очень похожа на коршуна, только хвост без вырезки. Птица светлой формы снизу почти белая.

Еще один крупный хищник на побережье Байкала – орлан-белохвост. Действительно, уже у молодой птицы хвост белый частично, а у взрослой – целиком. Орланы связаны с водоемами: там они ловят рыбу и водоплавающую птицу. Но гнездо орлана может находиться за несколько километров от воды. Строят гнездо они, как и настоящие орлы, на деревьях. Оно может использоваться много лет и даже десятилетий. Большинство байкальских орланов селится на особо охраняемых природных территориях: к беспокойству они тоже очень чувствительны. На Ольхоне осталась всего одна пара… Местные орланы – перелётные птицы, но в последние десятилетия несколько особей регулярно зимуют в истоке Ангары. Исток не замерзает, и там остаются на зимовку тысячи уток. Часть их в морозы погибает, другие ослабевают, и служат пищей орланам.

А самый большой «орел» на Байкале – это черный гриф. В размахе крыльев он почти до 3 м. Изредка грифы залетают сюда из степей Монголии. Но постоянно жить не могут: они питаются падалью и селятся лишь там, где очень много скота.

Все наши орлы, орланы и грифы занесены в Красные книги разного уровня и действительно редки. Но больше шансов увидеть их вы получите, если приедете осенью на юго-западное побережье Байкала. Осенняя миграция птиц у нас направлена на юг и юго-восток. Поэтому на пути у них встает Байкальская котловина. Крупные хищники экономят энергию, паря в восходящих потоках воздуха. Но пересекать водное пространство им пришлось бы машущим полётом. Для таких массивных птиц это тяжело. Поэтому, достигнув Байкала, орлы стараются не лететь через озеро, а обойти его вокруг над западным берегом. Здесь удобно парить над южными безлесными склонами. Так формируется Южнобайкальский миграционный коридор. Прежде здесь можно было встретить до двадцати орлов за день хорошей погоды, а за сезон – больше двухсот. Сейчас, увы, вряд ли вам удастся увидеть более чем одного-двух за день, если повезет – то пять. Только не забудьте бинокль: птицы летят высоко.

Флора Байкала

Разнообразие природных условий Прибайкалья сформировало его богатую и неповторимую флору. Ученые насчитывают более 2000 видов только высших растений.

Погружаясь в воды Байкала, поднимаясь на горные вершины, пробиваясь сквозь непроходимую тайгу, проезжая по открытой всем ветрам степи, мы везде встречаем растения, – разные по виду и красоте, продолжительности жизни и нужности людям.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное