Озеро мертвых душ

На то, чтобы осознать план Амадина, мне понадобилась всего пара секунд. Еще мгновение было потрачено на призыв Олли. Водная волчица из теплого металлического кольца ручейком перетекла в голубую хиксу и без зазрения совести бросилась на куратора.

Когтями, клыками… Она рвала магические нити и тут же поглощала их, втягивая в себя, впитывая так легко и играючи, полностью оправдывая звание паразита. Насыщалась. Мне казалось, что моих чар хиксе достаточно, но, судя по тому, как она преображалась, я ее значительно недокармливала.

Чем больше магии она вытягивала, тем сильнее искрилась голубоватым сиянием, тем длиннее и глаже становилась ее шерсть. Залюбовавшись сверкающими, словно молнии, всполохами в длинных волосках, я едва не пропустила момент, когда резерв Истола почти опустел.

Именно этого мы и добивались. Амадин держал его за плечи, придавливая к полу, я должна была находиться в стороне и не мешать убивать своего преподавателя, но в план дракона собиралась внести некоторые коррективы.

Стоило глазам Истола потерять присущую им черноту, закатиться в намеке на обморок, как я ринулась к галецию, отпихнув ненасытную Олли, что расправлялась с остатками выбравшейся наружу устрашающей красноглазой тени демона. У меня был всего миг на то, чтобы разорвать чужую рубашку, приложить ладони к груди моего несостоявшегося жениха и один за другим направить импульсы чернильной, холодной, липкой магии смерти.

Некроманту я могла передать только ее, но и то шансы на усвоение были не очень большими.

Попадая в накопители, чары очищались от лишней, личной информации, становясь чистой, легкоусвояемой магией, однако взять пустые или наполненные некромагией болванки нам здесь было неоткуда. Потому и пришлось действовать напрямую, надеясь, что приживется хотя бы капля, из которой потом ослабленный организм сможет нарастить полный резерв.

— Сокровище мое, это бесполезно. Не трать свои силы впустую, — тронул Амадин меня за руку, накрыв мои пальцы горячей ладонью. — Он или справится сам, или нет. Теперь все зависит только от него.

— То есть ты считаешь, что я должна положиться на судьбу? — возмутилась я зло, хоть и не собиралась срываться на помогавшего мне мужчину.

Нервное напряжение скопилось и пыталось выплеснуться наружу.

— У нас нет других вариантов, Павлиция. Оставь его.

— Ну уж нет! Я не позволю ему умереть!

Глава 18

Испытывая дежавю, мы удивляемся тому,

Что словно уже проживали этот миг,

Но не можем угадать, был ли этот миг счастливым.

Не можем предугадать, к чему этот миг приведет

Глядя на свое сокровище, на ту, ради которой без зазрения совести был готов предать и убить, Амадин вспоминал их первую встречу. Тогда, пятьдесят лет назад, она смотрела на него с той же страстью, с той же злостью, с тем же огнем в невероятных синих глазах.

Он тонул в этих глазах. Смотрел на нее, слушал, но не слышал ни слова из произнесенного естией, не видел ничего вокруг. Новый мир, в который он вместе с братьями попал впервые, не вызывал у него желания познакомиться с ним, изучить, прощупать на предмет опасности.

Ему вообще было все равно, что с ним будет, пока ОНА смотрела на него. Смотрела и не боялась, не испытывала ни капли страха. Драконы, как и одноликие звери, отчетливо ощущали ужас, чуяли его запах и могли распознать из сотен других эмоций, но тогда, в тот день, в просторном тронном зале их боялись все вокруг, кроме нее.

Даже ее муж боялся. Жалкий галеций Истол Вантерфул. Библиотечная крыса, пыльный книжный червь, экспериментатор и проклятый алхимик. Выжженная тень низшего демона оставила неизгладимый отпечаток в его душе, навсегда изменив саму суть мага, лишив его крепости.

О нет. Тот некромант, что встретил его, в этот раз разительно отличался от его версии в будущем, но все равно был противен Амадину. В этом молодом мужчине он остро ощущал конкурента, однако у него имелись все шансы на то, чтобы изменить будущее Павлиции.

Чтобы изменить свое будущее. Чтобы сделать их обоих счастливыми.

Дракон хорошо подготовился к их следующей встрече. Астия Амбер Мани Эллес — последняя кровь своего рода — помогла ему в этом, рассказав все, что только помнила о прошлом, которое произошло благодаря ее названой дочери.

Там — через пятьдесят лет — бывшая естия уже знала о том, что Павлиция не ее ребенок. Его сокровище сама рассказала об этом женщине, не сумев ужиться с этой тайной, не решившись и дальше нести груз обмана, что давил на плечи.

Правда дочерью для Амбер быть не перестала. Как и естией. Справедливой, достойной, мудрой правительницей.

Да, именно Амбер помогла Амадину. Она не ошиблась, когда назвала день, в который они с Лицией впервые пытались открыть сокровищницу «Падшего Естийя”, а если проще, то портал в их — драконов — мир.