Озеро мёртвых слухов

– Не про меня разговор, – резонно заметил Колясик. – Нельзя Манюню топить.

– С чего бы? – удивился Пашенька. – Аргументируй, доходяга.

– Тебе кто слово давал, тля? – поддержал его толстый.

– Нет, пусть скажет, пусть, – неожиданно заступился за бедного Колясика задумчивый Джоник. – Скажи, почему нельзя? Все вон решили, что очень даже можно.

Джоник развёл руками, и не только медиаторы, но и величайшему изумлению Колясика, многие посельчане закивали.

– Можно, – сказал канифольщик Пакетик-Брикетик.

– Ещё как! – сказал щупач Толенька.

– Вниз головой, – прошамкал бормач Маратик. – Опосредованно вагонеткой.

А канифольщик Митенька эдак плотоядно потёр ладошки. Колясик почувствовал совершенную искренность их намерений.

– Но за что? – потрясённо спросил он.

– А вот за сиськи! – сварливо сказала барачная шлюха Анечка. – Ни у кого таких нету, а она отрастила.

– Так ведь за сиськи тем более нельзя, – сказал Колясик. – Всем же нравится.

– Подумаешь, – сказала Анечка.

А старший медиатор Джоник помолчал и решительно резюмировал:

– Всем нравится – не аргумент. Есть ещё аргументы, почему нельзя?

Колясик сцепил зубы и невнятно, как будто шептун с подрезанным языком, произнёс:

– Есть. Спиной чую, что нельзя, дорогие чуварищи!

Сказал и зажмурился. Спинная чуйка штука тонкая, не у всех она есть, а у кого есть, тот чаще об том помалкивает. Потому что с одной как бы стороны почёт тебе и уважуха, раз предвидеть можешь, но с другой – ни в карты с тобой не сядут, ни бражки выпить. Нету доверия, раз спиной чуять можешь. Все с тобой будут наглухо заблоченными общаться, а у старших медиаторов ты всегда на особом контроле.

Но в этот раз Пашенька, хитро ухмыльнувшись, просто взглядом пробил эмпатическое поле Колясика, в самое нутро ему глянул, в самую ментальную подноготную. От такого не заблочишься, на то и медиаторы…

– Брешешь, паскудник, – сказал Пашенька.

Глаза у Колясика от столь явного к нему недоверия вдруг заслезились, в горле возник непонятный ком.

– Я, кажется, сейчас буду нервничать, – с испугом заявил он.

– Атас, чуварищи, Колясик разнервничался! – закричал Пакетик-Брикетик.

– В свинцовую его!!

Его схватили и потащили в свинцовую.

– Да всё нормально, чуварищи, всё прошло, – пытался соврать Колясик, но ему не поверили, тащили, услышал лишь напоследок, как с облегчением произнёс Джоник:

– Ну вот и Манюню теперь топить не придётся. Чего, кстати, и добивался наш милый Колясик.

Тут Колясик уже и взаправду психанул, задёргался, но кликнули стукачей, и Колясик угомонился. Со стукачами шутки плохи, они, если не в духе, могут не только кулаками по спине настучать, но и ногами по голове. И ничего им за это не будет, потому что стукачи, они и есть стукачи. Перед ними хоть весь разблочься, ничего не почувствуют, всё равно стучать будут.

– Ладно, сейчас быстро все по нарам и отбой, – сказал Пашенька. – Чтоб до утра носа из бараков не казали, а утром будет вам ритуал.

– А обед? – спросил Стасик.

– И без ужина, – ответил Пашенька.

5.

Мишке надоело глазеть на нелепую жизнь эмпатов и, наскоро перекусив консервами, он принялся копаться в архивных файлах. Их было много, неимоверно много, и они не были систематизированы. Когда-то кто-то пытался создать каталог, возможно даже он сам, но с тех пор файлы продолжали накапливаться, и сейчас они пребывали в жутком хаосе, из которого вряд ли можно было извлечь что-нибудь осмысленное. Поэтому Мишка просто листал наугад. Он хотел найти упоминания о научно-техническом центре «Заслон». Раз именно легендарный «Заслон» стоял у истоков теперешнего миропорядка, то и причины надвигающегося хаоса надо было искать там, в истоках. Чего-то не учли отцы-основатели, где-то перемудрили.

Но ему попадались всё больше скучные отчёты, графики и ведомости. Был даже график очередности выливания тазика, датированный прошлым веком.

– А крышу залатать не пробовали? – сам себя спросил Мишка.

Часто встречалось изображение одной и той же молодой женщины с короткой стрижкой. В основном портреты в интерьере. Несколько снимков в купальнике на фоне гор. Фото с собачкой на руках. И чёрно-белый видеофайл без звука. Красивая. Видимо, эта женщина когда-то была Мишке дорога, раз её снимки хранились в личном архиве. Но сейчас ничего, никаких эмоций, ни намёка на волнение он не испытывал. Даже напротив: вот эта тяжёлая складка у рта наводила на мысль о склочном характере. Ладно, пусть не склочном, пусть волевом…

Мишка залез в статистику, и с удивлением увидел, что оказывается каждый раз перед тем, как вычистить себе память, рылся в архивных файлах. Сначала каждые полста лет, а потом всё чаще и чаще. Где причина, а где следствие? Неужели он каждый раз узнавал нечто, требующее немедленного удаления?..

Немного поразмыслив, он активировал программу восстановления удалённых файлов, и достаточно быстро нашёл. Это был простой текстовой документ, но его удаляли, а потом восстанавливали десятки раз.