Озеро мёртвых слухов

– Хрена там мифологии, – обиделся Колясик. – Мифология это разными тропами к Озеру ходить, всегда глухими окольными путями. Или там технику любую избегать. Или чтоб к девкам не чаще двух раз в неделю. Мифология, это когда никто не знает зачем, но все делают. А Модераторы не мифология, модераторы на Ободке сидят, всё видят. Самый последний из них дольше всех среди нас держался, жизни учил. Но потом и он на Ободок ушёл, оставив после себя Легенду. Элементарных вещей не знаете, которые каждый канифольщик знает. Тоже мне – Модераторы…

– А ведь в этом что-то есть, – задумчиво произнёс Фрол.

Но Мишка молча взял Колясика за шиворот и дёрнул. У Колясика лязгнули зубы. Фрол поморщился.

– А не слишком ли быстро ты освоился, дружок? – спросил Мишка, но Колясик чётко чуял, что не сделает ему худого этот человек, душа которого доверху была наполнена тихой печалью и лютой тоской.

– Мне по-другому нельзя, по-другому я бы нюхачём не стал, я быстро должен всё прочуивать! – с профессиональной гордостью ответил Колясик.

– Нюхачём? – переспросил Фрол.

– Который нюхает, – охотно пояснил Колясик.

– А что ты нюхаешь? – спросил Мишка, отпуская воротник Колясика.

– Слухи.

– А зачем?

– Топить. Они же мёртвые.

Фрол и Мишка переглянулись.

– А живые? – осторожно спросил Фрол.

– Кто живые? Слухи? Ну, Модератор, ты даешь! Кто же живые слухи топить станет?! Да и не бывает их живых, всегда дохлые.

Он говорил о чём-то настолько естественном для себя и настолько неведомом для дежурных операторов станции, что Фрол и Мишка даже почувствовали что-то похожее на угрызения совести.

– Как это происходит? – спросил Мишка. – Ну вот унюхивание и утопление? Расскажи.

Колясик с недоверием взглянул на дежурных. Разыгрывают они его, что ли? Но их ментальные ауры ничего кроме тревожного любопытства не излучали, и Колясик попытался сформулировать понятия столь же очевидные, как запах мыслей:

– Ну вот я нюхач. Я нюхаю. Чего унюхаю, разблочившись, даю слухачам учуять. Также щупачи передают им чего ущупали, слухачи уже бормачам передают, а те в Озеро бормочут. Эдак потихоньку, без суеты, глядишь за смену пару-тройку слухов и потопим.

– Сбор информации с последующей её трансляцией, – глубокомысленно резюмировал Фрол.

– Но зачем так сложно? – спросил Мишка. – Понятно, что они напрямую контачат с ноосферой, но почему такой многоуровневый канал передачи информационного пакета?

– Меня тоже не покидает чувство какого-то несоответствия, – глубокомысленно изрёк Фрол.

Колясик взглянул на него с благоговением.

– А вот ты ещё говорил – канифольщики. Эти что делают? – продолжил допрос Мишка.

– У этих вообще мрак, каторга, – охотно возобновил свою лекцию Колясик. – Рельсы, по которым вагонетки из Озера поднимаются, тянуться в лес до самой Стенки. Но это далеко, мы туда не ходим, там зайцев-шатунов много. Но вагонеткам всё равно до Стенки доходить требуется, так и в Легенде сказано. А рельсы-то под уклон к Озеру проложены!

– Ну и что? – не понял Мишка.

– А то. Колёса у них мокрые. Вот они по рельсам и скользят, норовят обратно в Озеро бултыхнуться. Вот канифольщики и канифолят рельсы, натирают вплоть до самого леса. Чтоб сцепление было.

– Бред, – убеждённо сказал Фрол, и Колясик обиженно замолчал.

– Погоди ты, – одёрнул Мишка Фрола и снова спросил: – А в лесу что? Что за стенка такая?

– Говорю же, мы туда не ходим, – неохотно отозвался Колясик. – Старшие не велят. Да и опасно там. Зайцы-шатуны ещё не самое страшное. А вот мышиная стая, если набросится, или кузнечик с дерева на спину прыгнет. Чего скалитесь? У мышей клыки – во!, а кузнечик башку тебе на лету ещё отгрызает…

– Слушай, а ты их видел? – спросил Фрол у Колясика.

– Кого?

– Ну вот мышей этих, кузнечиков…

– Чудной ты какой-то, Модератор, – сказал Колясик. – Зачем мне их видеть, если я их чую?

– А ты их видел? – спросил тогда Мишка у Фрола.

– Увы, нет, дроны не могут так далеко уходить от базы, – с досадой ответил Фрол. – Ограниченный радиус действия.

Мишка подумал, что очень странно, что за столько лет наблюдения, Фрол, судя по всему, не имел понятия о том, как всё у эмпатов устроено, и весь рассказ Колясика является откровением для него. Ограниченный радиус действия? Ну-ну. Кажется Фрол тоже, как и Мишка, вычищал из своей памяти сведения о жизни эмпатов. Не всё, а так, кое-что, самое интересное. Чтобы потом снова радоваться счастью познания. Чтобы было чем заняться. Чтобы не сойти с ума.

– Я вот что думаю, – сказал Мишка. – Ключ к пониманию мироустройства эмпатов лежит, скорее всего, в этих самых канифольщиках. Ведь по всему получается, что у них только канифольщики и занимаются практической деятельностью.

– Девки в бараках очень даже практической деятельностью занимаются, – как бы, между прочим, заметил Колясик.

– Видел я, как они занимаются, – сказал Фрол.

– Это понятно, – согласился Мишка. – Ещё надо готовить пищу.

– А ещё ножи из консервных банок вырезать, аспирин из сахара выпаривать, – Колясик начал загибать пальцы. – Из маргарина мыло варить.