Ожерелье княжны Гальшки

— Станцуем, доченька! — предложил Константин Константинович.

Танцевать она умела. Научилась еще до того, как мать сделала ее едва не затворницей, боясь покидать одну, чтобы меньше общалась с Острожским и со всеми теми, кто, по ее мнению, плохо влияет на дочь.

А князь, не ожидая согласия, галантно взял Гальшку за руку, и они вышли на середину зала. Княжна застеснялась, закраснелась, но не успела ни слова сказать, в это мгновение заиграла музыка, а потом…

Она видела, как многие бросают взгляды в их сторону. Подумала, что причина в дяде, которого знают и уважают, восхищаются его умением хозяйствовать, но он объяснил ей:

— Видишь, как ты нравишься.

— Я? — еще больше застеснялась она.

— Конечно, ты, красавица моя.

Гальшка не знала, что и ответить. Ей, конечно, было приятно слышать такие слова из уст дяди, но подумала, что, возможно, он просто хочет поддержать ее, напомнить, что правильно сделала, придя на бал. Какой же праздник без главной виновницы торжества! А Константин Константинович, понимая, что в этот момент у нее на душе, улыбнулся, наклонился и прошептал на ухо:

— Доченька, ты вскоре услышишь не одно признание.

— Какое?

— В любви.

Она не знала, как реагировать на это, поэтому ничего не сказала, но ему не нужны были слова. Душа князя наполнилась радостью. Только молил Бога, чтобы в дальнейшем судьба ее сложилась счастливо, нашла себе надежного супруга.

Танец окончился. Князь отвел племянницу к другим девушкам.

— Не будешь скучать?

— Скучать? — Гальшку стало не узнать. Даже не верилось, что еще недавно была застенчивая и нерешительная. Вскинула на дядю свои большие глаза, в которых было столько радости, что тот сразу понял, как ей нравится здесь.

— Жалею, что раньше не ходила на балы, — призналась искренне и как-то по-детски непосредственно.

— А я тебе что говорил? Слушайся меня всегда, и у тебя все будет хорошо.

— Разве я не слушаюсь? — удивилась княжна.

— Слушаешься, доченька. А теперь, если не против, я оставлю тебя.

Гальшка только успела кивнуть в знак согласия, как зазвучала музыка, и к ней подошел один с кавалеров, приглашая на танец. А Константин Константинович пошел искать среди гостей Сангушко. В том, что Дмитрий принял его приглашение и приехал, не сомневался. Но из-за большого скопления гостей еще не встретились.

А Сангушко тут как тут.

— А ты, отец родной, хват в танцах! — он протянул Острожскому руку, после чего обнял его.

— Куда это ты запропастился? — спросил князь Константин.

— Не хотел тебя беспокоить.

— Забыл, что ты для меня словно сын родной? — Острожский сделал вид, что обиделся. — Жду тебя в любое время, а ты…

Дмитрий воспринял это серьезно, начал оправдываться:

— Как можно такое подумать? Нет у меня более близкого человека. Если что, готов прощения попросить.

— Шучу, Дима, шучу, — поспешил успокоить его Константин Константинович. — Но ты мне позарез нужен.

— Что-то случилось?

— Конечно, случилось.

— Что? — не догадывался Сангушко.

— Неужели забыл? — посмотрел на него Острожский, давая понять, что произошло нечто важное.

Дмитрий не знал, что и ответить, ибо, как не перебирал в памяти последние события, так ни на одном из них не смог остановиться, чтобы отнести его к чему-то исключительному.

Константин Константинович поспешил подсказать:

— Какой сегодня день?

— День рождения Гальшки! — уверенно ответил Сангушко.

— Об этом и хотел тебе напомнить.

— Такое не забывается!

— А помнишь, что обсуждали во время твоего предыдущего приезда в Острог?

— Столько времени прошло…

— А ты подумай, не спеши.

Однако Дмитрий, как ни пытался, так и не вспомнил.

— Ладно, — Острожский обнял его за плечи, прижал к себе: — Я тогда сказал, что мне очень хотелось бы, чтобы взял в жены Гальшку.

— Точно. А я ответил, что она еще слишком юная.

— Правильно. А теперь видел, какая она?

Поначалу Дмитрий, правда, не обратил на нее внимания, поскольку не узнал. Расспросить постеснялся. Когда же Острожский пригласил на танец, сразу понял, что это Гальшка, и следил за ней, как завороженный. Но не спешил в этом признаться крестному.

— Согласен познакомиться поближе? — спросил Константин Константинович.

Дмитрий ничего не ответил. Его молчание Острожский расценил по-своему:

— Не падай духом, крестник. Я в твои годы…

— И что же ты делал в мои годы? — поинтересовался Сангушко.

— Долго об этом, Дима, рассказывать. Но когда-нибудь, если пожелаешь, найду время. Одно скажу, я бы на твоем месте…

— Гальшку не упустил, — от души засмеялся Сангушко и успокоил его: — Отец мой, ты еще такой молодой, что позавидовать можно. Любая красавица за тобой побежит сломя голову.

— Не надо, Дима, уже давно нет пороха в пороховницах. Но мы не об этом.

Марыся, которая все время вертелась вблизи, раздавая желающим с подносов вино, поспешила к ним.

— Князь, — обратилась она к Острожскому, — не желаешь ли выпить испанского?

— А почему бы и не выпить, — согласился Константин Константинович и, в свою очередь, спросил у Сангушко: — А ты как насчет этого?

— Слишком не увлекаюсь, но с тобой, крестный, охотно.