Ожерелье княжны Гальшки

Княгиня, призвав на помощь как можно больше прислуги и дрожа от негодования, приказала открыть дверь. Только она распахнулась, как ввалился коренастый мужчина с обнаженной саблей.

— Как Зборовского встречаете? — заорал он.

— Господи! — от удивления Беата готова была перекреститься. — Так это вы, пан Зборовский?

Пришел его черед удивиться. Поднял голову, на лице появилась улыбка. В глазах вместо злости — радость, а заискивающий взгляд не вызывал сомнений, что этот человек готов на что угодно, только бы расположить к себе хозяйку замка.

— Кого вижу?! Княгиня Беата! — это было сказано так искренне, что, не зная цели визита Зборовского, можно было подумать, будто он случайно встретил ту, кем теперь восхищался. — Какая радость вас видеть! — он взял ее правую руку и нежно, едва касаясь губами, поцеловал.

Беате это понравилось:

— А у вас, пан Зборовский, светские манеры.

От этих слов он почувствовал такое удовольствие, как и Острожская от его поцелуя. Возможно, даже большее.

— Настоящий пан учится поведению с женщиной в Европе.

Княгиня искренне рассмеялась, хотя прекрасно знала, что Зборовский в Европу никогда не выезжал. Правда, своевременно остановилась, лицо ее стало строгим:

— А как вяжется с европейскими манерами то, что вы так бесцеремонно ломитесь в чужой замок?

Однако можно было догадаться, что эта напускная строгость появилась на всякий случай, чтобы не забывал Зборовский, к кому приехал.

— Княгиня, мне так хотелось вас быстрее увидеть.

— Что вы решили сломать дверь, — подхватила Беата, не скрывая того, что все же Зборовский ей нравится. Не как мужчина, конечно, — такой мысли у нее не было, — а как человек, который всегда найдет достойный выход из любой ситуации. Именно такой человек ей и был нужен, когда решался вопрос о возращении похищенной Гальшки и должном наказании Сангушко.

— А что мне оставалось, если слуги медлили?

— Ладно, забудем это, — лицо Беаты при этих словах стало не просто строгим, а сосредоточенным, на нем проступала та деловитость, которая требовала серьезности. — Прошу, — она пропустила Зборовского вперед.

— Так не пойдет…

— Не понимаю вас.

— Разве может настоящий мужчина идти впереди женщины?

— Вот вы о чем? Тогда я впереди.

— Только рядом, — он взял Беату под руку.

Это княгине не понравилось, но промолчала. Пусть думает, что она готова выполнять любую его прихоть. Ей нужно расположить Зборовского к себе. Конечно, он, узнав, что Беата готова выдать замуж за Мартина Гальшку, охотно согласится найти Сангушко и ее дочь. Однако Зборовский не из тех людей, которые, почувствовав, что фортуна на их стороне, не постараются извлечь большую пользу.

Понятно было, что захочет, чтобы Мартин получил большую часть приданого. Беата же не собиралась делиться богатством с будущим зятем. А своим она считала не только то, что перешло по наследию ей самой, но и то, что принадлежало дочери. Придется поторговаться.

— И куда же вы меня поведете? — княгиня улыбалась нежно, но немного сдержанно, точно невеста, которую готовят под венец, а она стесняется этого.

— А куда вы прикажете?

— Безусловно, ко мне.

Обстановка в комнате, в которую вошли, несколько отличалась от той, к которой она привыкла в Остроге. Здесь уместно небольшое уточнение. Как и в Острожском замке, в Виленском комнатами назывались несколько совмещенных помещений, включающих в себя и гостиную, и столовую, и спальню, и много чего другого. Это зависело от степени достатка хозяев.

В замке в Вильно у Беаты комнат было меньше, чем в Остроге. Зато убранство их выглядело более современным. Если Острожский был приверженцем старой обстановки — многое из мебели не один десяток лет прослужило, а что-то перешагнуло и столетний рубеж, — то в Вильно преобладала новая, притом лучших европейских узоров. Беата, правда, не сразу привыкла к ней. Однако теперь именно современная обстановка ей нравилась, она охотно приглашала к себе гостей. Тем более, с уважением отнеслась к Зборовскому.

— Пожалуйста, к столу, — указала она, когда вошли в гостиную, и поинтересовалась: — А где жених?

Отсутствие Мартина она, конечно, заметила сразу, но решила не подавать виду, желая, чтобы его отец поволновался, гадая, к чему бы это, что она не интересуется. Получилось так, как и хотела. Зборовский, чем больше думал об этом, тем сложнее ему найти объяснение такого поведения Беаты. Зато теперь соизволил отыграться:

— Да рядом с вами!

Княгиня как держала в руке стакан с вином, так и осталась неподвижно сидеть с ним. Это прозвучало настолько неожиданно, потребовалось время, чтобы она оценила значимость и оригинальность шутки гостя. Только немного придя в себя, она соизволила улыбнуться. Ответила, как традиционно подобает в таких случаях, а это свидетельствовало о том, что все еще не может собраться с мыслями:

— Стары мы с вами для этого, пан Зборовский.

Однако он и после этого сумел своевременно сострить:

— Поэтому Мартин и доверяет мне полностью.

— А все же, где он? — допытывалась княгиня.

— Вы же знаете, — серьезно сказал Зборовский, — он у меня стеснительный.