Ожерелье княжны Гальшки

Когда Беата прогнала Зборовского с сыном, Гальшке показалось, что они начинают понимать друг друга. Теперь, когда та отправилась к королю, княжна подумала, что мать вовсе не о ней печется, а о себе. Хочет как можно дороже продать ее красоту, чтобы умножить собственные богатства за счет владений будущего зятя. Поэтому и Зборовскому отказала, побоялась, чтобы не обвел ее вокруг пальца. А о Гурко и слышать не хочет, считая его недостаточно богатым.

Кажется княжне, очутись она в других краях, зажила бы иначе. И никто бы ее чрезмерно не опекал, думая при этом о своих интересах. Никто бы не лез в душу, которая напоминает кровоточащую рану. Но не может оставить Вильно, где находится взаперти… Как будто никто и не следит за ней, однако попробуй выйти за ворота, охрана сразу же остановит. Строго-настрого наказала мать не оставлять территорию замка, ни с кем, кто может приехать, в разговоры не вступать. Если потребуется срочно решить какой-либо вопрос, найдется, кому этим заняться.

И нет рядом близкой души. Даже дядя не напоминает о себе. А обещал, что в беде не оставит. Уехала она из Острога, сразу и забыл. Будто и не существует княжна, словно и не называл ее любимой доченькой… Но придет время, обязательно руку помощи протянет.

А пока Гальшке хорошо одной. Даже старается меньше с Марысей встречаться, хотя и наказала мать горничной неизменно находиться при ней. Марыся давно не нравится Гальшке. Пожалуй, с того времени, когда наговорила на Сангушко, а княжна, не разобравшись, поверила. Конечно, неприязнь к ней появилась позже, когда поняла, что Дмитрий ни в чем не виноват. А теперь горничная и вовсе скрытной стала. Куда-то отлучается, а возвращается то слишком радостная, то чрезмерно задумчивая.

Только подумала так Гальшка, Марыся и объявилась. Будто мысли прочитала. Вбежала в комнату и, не успев закрыть за собой дверь, защебетала:

— Что-то, княжна, ты все уединяешься. И меня видеть не хочешь?

— К чему упреки? — удивилась Гальшка. — Найти тебя трудно.

— Ты хоть матери не говори, что иногда отлучаюсь, — испугалась горничная.

— Мне-то что? — успокоила ее Гальшка. — Одной лучше…

— Правильно! — согласилась Марыся. — А то замуж выйдешь, так все время при муже будешь.

— Какой муж? Мама отказала Гурко.

— Ты же королю слово дала?

— Мама уговорит его.

— А если нет?

— Должна уговорить, — уверенно ответила Гальшка.

— Но и Гурко не дурак, не станет ждать.

— Не нужен мне Гурко!

Обрадовалась Гальшка, когда Марыся, ничего не сказав, оставила ее в покое. Неспроста служанка затеяла этот разговор. Значит, узнала нечто важное, но недоговаривает, хочет держать в секрете. На всякий случай разведку проводила, пыталась узнать, как к этому Гальшка относится.

Поняла княжна, что ее сомнения о том, что Марыся неспроста вспомнила о Гурко, имели под собой основание, когда горничная, принеся обед, сказала:

— Как чувствовала, Гурко своего добьется.

— О чем ты?

— Прислал посланца, а тот сообщил, что граф завтра приедет.

— Я его не пущу, — решительно заявила Гальшка.

— Посланец утверждает, что Лукаш приедет с согласия твоей матери.

— Она же в Кракове.

— Может, он к ней ездил?

Неожиданно Гальшка сжала кулачки, подскочила.

— Так ты все знала?! — закричала она.

Горничная в испуге отпрянула.

— Бога побойся, при чем здесь я?!

— Вы сговорились против меня!

— Кто? — Марыся сделала вид, что ничего не понимает.

— Мать, Гурко, ты, отец Антонио, который постоянно что-то вынюхивает!

— Успокойся, княжна.

— Подлые люди! — Гальшка бросилась на диван, ее плечи вздрагивали от плача.

Марыся стояла в растерянности, не зная, как поступить. Вдруг Гальшка подняла голову:

— Вон, я тебя видеть не хочу!

Гурко появился на следующий день. Его было не узнать. Если перед этим приезжал, не очень беспокоясь о своем внешнем виде, то теперь нарядился, словно на бал. В ином случае, увидев его в таком виде, Гальшка рассмеялась бы, но теперь ей было не до этого. Она провела бессонную ночь, обдумывая, что делать, если Лукаш заявит, будто получил согласие ее матери. Ни к чему так и не пришла. А когда, не сомкнув до утра глаз, поднялась, то решила действовать в зависимости от ситуации.

Поначалу не хотела выходить к нему, но он передал через слуг, что приехал неслучайно, имел разговор с княгиней Беатой. То ли это подействовало на Гальшку, то ли обычный интерес способствовал тому, согласилась его принять. А Лукаш, появившийся перед ней, удивил не только своей чрезмерно нарядной одеждой, но и тем, что держал в руке букет цветов.

Княжна успела только подумать: «Кто же это надоумил?…» — как мужчина уже протянул цветы:

— Тебе, моя дорогая.

Отказаться не могла. Иначе проявит элементарное бескультурье. Да и тешила себя тем, что этот подарок ни к чему не обязывает. А Гурко, видя, что произвел приятное впечатление на всех, кто при этом присутствовал, улыбаясь, осматривался по сторонам. Его взгляд задержался на горничной, и Лукаш незаметно улыбнулся. Но Марыся ни чем не выдала, что они с графом успели познакомиться. Только громко сказала подруге, стоящей рядом, чтобы все слышали, а прежде всего Гальшка:

— Вот это настоящий мужчина!