Ожерелье княжны Гальшки

К воротам начали подвигать и тараны, хотя, если они устояли перед ядрами, вряд ли можно было надеяться, что удастся пробить их при помощи бревен. Приблизится к стенам, а тем более к воротам, было не так просто. Сверху градом летели камни, а потом полилась зажженная смола. Несколько человек, не рассчитав оборонительных возможностей монахов, поплатились за это. Пытаясь на приставных лестницах забраться наверх, они не заметили, что там их уже поджидают. Преодолев несколько ступенек, рухнули на землю, ломая руки и ноги, дико вопя не только от боли, ведь загорелась одежда. Волосы слиплись от смолы и пекли, словно на голову кто-то поставил раскаленную сковороду. Еще несколько бойцов были сражены стрелами.

Гурко понимал, если так пойдет и дальше, то ему придется нелегко. Чтобы сберечь людей, приказал отступить. Увидев это, монахи, радостно закричали:

— Получил, граф!

— Возвращайся домой, а то хуже будет!

— Подумать только, без тещи заскучал!

Чтобы убедить монахов в серьезности намерений, было запущено несколько ядер. Стало понятно, что ситуация серьезная. По тому, как уверенно ведут себя защитники монастыря, было видно, что они надеются на свои силы. Вооружения у них, видимо, достаточно, иначе не стреляли бы из пушек без особой необходимости.

Лукаша интересовало вовсе не это. Можно быть смелым и решительным, хорошо вооруженным, но, если обложить монастырь со всех сторон, защитникам туго придется по другой причине. Через некоторое время иссякнут запасы продовольствия, могут возникнуть трудности с водой, хотя колодцы на территории монастыря, пожалуй, есть. Рано или поздно, был уверен граф, ворота перед ним обязательно откроются. Однако не покидала надежда взять монастырь штурмом. Поэтому после отдыха приказал повторить атаку. Только и на этот раз пришлось отойти ни с чем.

На следующий день продолжались безуспешные атаки. Поняв, что штурм бесполезен, граф, как ни тяжело ему было принять подобное решение, остановился на том, что нужно занять выжидательную позицию. Построив войско, поспешил его обнадежить:

— Долго им не продержаться. Будем ждать.

Поставил конкретные задачи, чтобы каждый боец знал, что ему делать. Особое внимание обратил на то, чтобы никто из монастыря не мог выйти, а также зайти в него. Полная блокада требовалась, чтобы лишить защитников возможности получать информацию о том, что происходит вокруг, тем более рассчитывать на помощь вооруженной силой или продовольствием. Полагал, что долго ждать не придется. Монахи быстро поймут бесполезность своей затеи и выполнят его требование.

Однако прошла неделя, миновала еще одна, а никто не спешил выдавать Гальшку и Беату. Более того, создавалось впечатление, что монастырь вымер. Словно никого живого в нем не осталось. Лукаш не знал, что и подумать. Начало казаться, что, возможно, ему дали недостоверную информацию, и он зря надеется найти в монастыре жену и тещу. Пожалуй, они где-нибудь за границей. Все сомнения развеялись, когда наверху стены показалась Беата.

— Соскучился, зятек?

К горлу Лукаша подступил комок. Почувствовал себя оскорбленным. Не знал, как реагировать. А княгиня рассмеялась:

— Придется подождать!

Гурко не удержался:

— Скоро не то запоешь!

— Мне спешить некуда! Но заруби себя на носу, — пригрозила она. — Ты меня и пальцем не посмеешь тронуть. Управу быстро найду.

Она была права, граф прекрасно понимал. Если он мог претендовать на Гальшку, как на законную жену, то Беата имела право сама распоряжаться собственной жизнью.

— Нужна ты мне! — выругался он.

— Так чего же торчишь здесь? — казалось, ее ничем не возможно пронять.

— Гальшку отдай!

— Гальшку? — по тому, как она резко взмахнула рукой в его сторону, Гурко не сомневался, что теща сложила ему комбинацию из трех пальцев.

…Ворота открылись только через три месяца, когда запасы продовольствия, как и надеялся граф, иссякли. В сопровождении монахов вышла только Гальшка. Теща его и не интересовала. Правда, ожидал жену увидеть сломленной, но не тут-то было. Княжна с вызовом заявила ему:

— Что вам нужно от меня?

— Как что? Ты моя жена!

— Я — жена князя Семена Олельковича! — донеслось в ответ.

Глава 27

Беата, находящаяся с дочерью в монастыре, зря времени не теряла. Не сомневалась, что рано или поздно обитель доминиканцев вынуждена будет сдаться, Лукаш на законных основаниях сможет претендовать на Гальшку, воспользовавшись этим, заберет ее. Этого княгиня не могла допустить. Поэтому начала искать выход, который позволил бы обезопасить дочь от посягательств ненавистного мужа, а ее, мать, — от необходимости делиться богатствами с графом.

Пока Гурко будет осаждать монастырь, можно через подземные ходы выбраться из него и попытаться найти спокойное место. Однако не оставалось сомнений, что всесильный Сигизмунд Август обязательно постарается отыскать их.

Не один день провела княгиня в раздумьях. И ночью не имела покоя. Одна мысль о том, что придется смириться с замужеством Гальшки, выводила ее из себя. Даже готова была на первый вариант, пришедший в голову. Главное — удрать из монастыря.