Ожерелье королевы

– Что вы дадите мне, если я докажу вам, что не сердился на вас, даже когда шел сюда?

– Сначала посмотрим, что это за доказательство, о котором вы говорите.

– О, это легче легкого, – отвечал король, – это доказательство у меня в кармане.

Улыбаясь доброй улыбкой, король порылся в кармане с той медлительностью, которая удваивает вожделение. В конце концов он все же вытащил из кармана красную, художественно гофрированную сафьяновую коробочку с позолотой, оттенявшей ее яркость.

– Футляр! – вскричала королева. – Ах, посмотрим, посмотрим!

Король положил футляр на кровать.

Королева взяла его и поднесла поближе к глазам.

Она открыла коробочку и в восторге проговорила:

– Как красиво! Господи, как красиво! Король почувствовал, что его сердце затрепетало от радости.

– Вы находите? – спросил он. Королева не могла ответить: она задыхалась. Она вынула из футляра ожерелье из таких крупных, таких чистых, таких ярко сверкавших и так искусно подобранных брильянтов, что ей показалось, будто она видит, как в ее красивых руках струится, фосфоресцируя, река огня.

– Так вы довольны? – спросил король.

– Я в восхищении, государь. Вы меня осчастливили!

– Правда?

– Ювелир, подобравший эти брильянты и сделавший это ожерелье, – истинный художник!

– Их двое.

– Тогда я держу пари, что это Бемер и Босанж.

– Вы угадали!

– В самом деле, только они могут позволить себе такую затею. Как красиво, государь, как красиво!

Вдруг ее сияющее лицо омрачилось.

Это выражение ее лица так быстро появилось и так быстро исчезло, что король ничего не успел заметить.

– Доставьте мне удовольствие! – сказал он.

– Какое?

– Позвольте, я надену ожерелье вам на шею. Королева остановила его.

– Ведь это очень дорого, правда? – с грустью спросила она.

– Откровенно говоря, да, – со смехом отвечал король, – но я уже сказал: вы заплатили за него больше, чем оно стоит, и только на своем месте – у вас на шее – оно обретет свою настоящую цену.

– Нет, нет, не надо ребячиться, – сказала королева. – Положите ожерелье в футляр, государь.

– Но… – удивленно начал король.

– Ни вы и никто другой, государь, на увидят у меня на шее ожерелье, которое так дорого стоит.

– Вы его не наденете?

– Я отказываюсь носить на шее полтора миллиона, когда сундуки короля пусты, когда король вынужден умерить свою помощь бедным и сказать им: «У меня больше нет денег, да поможет вам Бог!»

– Как? Вы говорите это серьезно?

– Позвольте, государь, господин де Сартин сказал мне однажды, что на полтора миллиона ливров можно купить линейный корабль, а по правде говоря, французскому королю линейный корабль нужнее, чем французской королеве – ожерелье.

– О-о! – вне себя от радости вскричал король с влажными от слез глазами. – Ваш поступок велик! Спасибо, спасибо, спасибо!.. Антуанетта, вы чудная женщина.

– Государь! Я не хочу ожерелья, я хочу кое-чего другого.

– О чем же вы просите?

– О том, чтобы вы позволили мне съездить в Париж еще раз.

– Ну, это легко, а главное – недорого.

– Подождите, подождите!

– А, черт!

– В Париж, на Вандомскую площадь.

– Черт! Черт!

– К господину Месмеру. Король почесал ухо.

– Вот что, – сказал он, – вы отказались от прихоти ценой в миллион шестьсот тысяч ливров – я могу позволить вам эту прихоть. Поезжайте к господину Месмеру, но и я поставлю вам условие.

– Какое?

– Сопровождать вас будет принцесса крови. Королева задумалась.

– Угодно вам, чтобы это была госпожа де Ламбаль? – спросила она.

– Пусть будет госпожа де Ламбаль.

– Спасибо.

– А я, – прибавил король, – немедленно прикажу построить линейный корабль и окрестить его «Ожерелье королевы». Вы будете его крестной матерью, а потом я отправлю его Лаперузу.

Король поцеловал жене руку и, весь сияющий, вышел из ее покоев.

Глава 8. МАЛЫЙ УТРЕННИЙ ВЫХОД КОРОЛЕВЫ

Не успел король выйти, как королева встала и подошла к окну подышать свежим, морозным утренним воздухом.

– Если мы хотим насладиться льдом, – воскликнула королева, проверяя теплоту воздуха, – то я думаю, что нужно спешить!

– В котором же часу будет туалет вашего величества?

– Сей же час. Я слегка перекушу и выйду.

– Королева больше ничего не прикажет?

– Пусть узнают, встала ли мадмуазель де Таверне, я скажут ей, что я желаю ее видеть.

– Мадмуазель де Таверне уже в будуаре вашего величества, – отвечала горничная.

– Впустите ее.

Андре вошла к королеве в то мгновение, когда на часах Мраморного двора раздался первый удар – било девять.

Проследив глазами за г-жой де Мизери и увидев, что портьера за ней задвинулась, королева обратилась к Андре.

– Все улажено, – сказала она, – король был очарователен, он смеялся, он был обезоружен.

– Но он узнал?.. – спросила Андре.

– Вы понимаете, Андре, что нельзя лгать, если за тобой нет вины и если ты французская королева.

– Это верно, ваше величество, – покраснев, ответила Андре.

– И, однако, дорогая Андре, одна вина за нами как будто есть.

– Одна, ваше величество? – переспросила Андре. – Ну уж, конечно, не одна!

– Может быть, и так, но вот вам первая: мы пожалели госпожу де ла Мотт. Король ее не любит. А между тем, должна признаться, что мне она понравилась.