Ожерелье королевы

– А кстати, – заметил кардинал внезапно, как если бы некая мысль, весьма от него далекая, вернулась к нему совершенно случайно, – что это вы говорили мне на днях о двух дамах-благотворительницах, о двух немках?

– Ваше высокопреосвященство! – глядя на кардинала, ответила графиня де ла Мотт. – Бьюсь об заклад, что вы их знаете не хуже, – нет, даже лучше, чем я.

– Я? Графиня? Вы заблуждаетесь. Разве вы не хотели узнать, кто они такие?

– Посол при венском дворе! Близкий Друг императрицы Марии-Терезии! Мне кажется, – во всяком случае, вполне вероятно, что вы должны были бы узнать портрет вашего друга.

– Как, графиня? Это в самом деле был портрет Марии-Терезии?

– Ну, ну, притворяйтесь, притворяйтесь несведущим, господин дипломат!

– Что ж! Допустим, что так и было, допустим, что я узнал императрицу Марию-Терезию, но что это нам даст?

– Да то, что, узнав портрет Марии-Терезии, вы должны догадаться, кто эти женщины, которым принадлежит портрет!

– Но почему вы думаете, что я это знаю? – не без тревоги спросил кардинал.

– Ах, Боже мой! Да потому, что не столь уж часто мы видим портрет матери, – заметьте хорошенько, что этот портрет – портрет матери, а не императрицы, – в чьих-то руках, кроме как в руках…

– Договаривайте!

–..кроме как в руках дочери…

– Королева! – воскликнул Луи де Роан с ловко разыгранной искренностью, обманувшей Жанну. – Королева! Значит, ее величество королева была у вас!

– Как? Вы не догадывались, что это была она?

– О Господи! Нет, не догадывался, – самым чистосердечным тоном отвечал кардинал, – не догадывался! В Венгрии32 существует такой обычай, что портреты царствующих особ переходят из семьи в семью. У меня самого, – а я ни сын, ни дочь и даже не родственник Марии-Терезии, – у меня ее портрет при себе!

– При вас, ваше высокопреосвященство?

– Посмотрите, – холодно произнес кардинал, вынул из кармана табакерку и показал ее изумленной Жанне.

– Вы прекрасно понимаете, – прибавил он, – что если этот портрет есть у меня, – а я, как я уже вам сказал, не имею чести принадлежать к императорской фамилии, – значит и кто-то другой мог забыть его у вас, не принадлежа к австрийскому царствующему дому.

Жанна промолчала. У нее был инстинкт настоящего дипломата, но ей еще недоставало практики.

– Итак, вы полагаете, – продолжал де Роан, – что к вам приезжала с визитом королева Мария-Антуанетта?

– Королева и с ней другая дама.

– Может быть, мадмуазель де Таверне?

– Возможно, я ее не знаю.

– Что ж, если ее величество королева приезжала к вам с визитом, вы можете быть уверены в ее покровительстве. Это большой шаг на пути к удаче.

– Я тоже так думаю, ваше высокопреосвященство.

– И ее величество королева, – прошу прощения за этот вопрос, – была щедра по отношению к вам?

– Я думаю! Она дала мне сто луидоров!

– Ого! А ведь ее величество королева небогата, особенно в настоящее время.

– Это удваивает мою признательность!

– Она проявила к вам особый интерес?

– Достаточно живой.

– В таком случае, все идет хорошо, – задумчиво произнес прелат; думая о покровительстве, он забыл о покровительствуемой. – Вам остается одно.

– Что именно?

– Проникнуть в Версаль.

– К счастью, – заметила графиня, – в этом отношении мне уже обеспечено покровительство королевы, так что, если я проникну в Версаль, я открою двери отличным ключом.

– Что же это за ключ, графиня?

– Ах, господин кардинал, это моя тайна!.. Нет, я ошиблась: если бы это была моя тайна, я открыла бы ее вам, – я ничего не хочу скрывать от моего столь любезного покровителя, – но…

– Есть какое-то «но», графиня?

– Увы, да, ваше высокопреосвященство, есть одно «но»; но так как это не моя тайна, я ее сохраню. Удовольствуйтесь тем, что узнаете…

– О чем же?

– О том, что завтра я еду в Версаль, что я буду принята, и у меня есть все основания надеяться, что буду принята хорошо, ваше высокопреосвященство!

Кардинал посмотрел на молодую женщину, самоуверенность которой казалась ему прямым последствием возлияний во время ужина.

– Графиня! – со смехом произнес он. – Посмотрим, войдете ли вы туда.

– Ваше любопытство простирается до того, что вы последуете за мной?

– Именно!

– Я не отрекаюсь от своих слов!

– Берегитесь, графиня! Я заявляю, что в интересах вашей чести завтра попасть в Версаль.

– Да, ваше высокопреосвященство, в малые покои.

– Уверяю вас, графиня, что вы для меня – живая загадка!

– Одно из тех маленьких страшилищ, что живут в Версальском парке?

– Графиня! – произнес кардинал. – Уверяю вас, что, если это будет зависеть только от меня, вы меня полюбите.

– Что ж, посмотрим.

– Так как же?

– Я хочу поехать сегодня вечером на бал в Оперу.

– Это ваше дело, графиня, вы свободны, как ветер, я не знаю, что могло бы помешать вам поехать на бал в Оперу.

– Одну минуточку! Вы видите только половину моего желания, другая же заключается в том, чтобы и вы отправились в Оперу.

– Я? В Оперу?.. Графиня!

Тут кардинал сделал движение, которое было бы вполне естественным для заурядного частного лица, но у представителя семьи Роанов, да еще имеющего такой сан, оно имело вид какого-то странного прыжка.

– Вы стараетесь мне понравиться? – спросила графиня.