Ожерелье королевы

– Потому, государь, что когда эти негодяи лгут, публика, которой это доказывают, очень довольна, видя, как их бьют кнутом, обрезают им уши и даже вешают. Но когда, к несчастью, они докапываются до истины…

– До истины?

Де Крон поклонился.

– Да. Я знаю. Королева на самом деле побывала у чана Месмера. Она побывала там, и это несчастье, как вы заметили, но я ей это разрешил.

– Государь! – пролепетал де Крон.

– Господин де Крон! Послушаем, что рассказала вам ваша полиция.

– Государь! Много такого, что, при всем моем уважении, которое я питаю к вашему величеству, при почтительнейшем обожании, которое я испытываю к королеве, соответствует некоторым утверждениям памфлета – Соответствует?

– Вот в чем: королева Французская, которая в одежде обыкновенной женщины появляется в этом сомнительном обществе, привлеченном магнетическими диковинами Месмера, и которая появляется одна…

– Вы ошибаетесь, господин де Крон.

– Не думаю, государь.

– Я разрешил королеве побывать у чана Месмера, но я приказал ей взять с собой некую особу, надежную, безупречную, даже святую.

– Да, – произнес граф Прованский, – если это такая женщина, как, например, госпожа де Ламбаль…

– Совершенно верно, именно ее высочество принцессу де Ламбаль я и предназначил в спутницы королевы.

– К несчастью, государь, принцесса не приехала.

– Что ж, – вздрогнув, сказал король, – если мне было оказано неповиновение, я должен строго наказать за это, и я накажу.

Он позвонил; явился дежурный офицер.

– Попросите ее высочество принцессу де Ламбаль немедленно подняться ко мне. Офицер удалился.

– А теперь, господа, еще десять минут; прежде я не смогу принять решение.

Легкий шелест шелка уведомил короля, что принцесса де Ламбаль поблизости.

Глава 13. ПРИНЦЕССА ДЕ ЛАМБАЛЬ

Вошла принцесса де Ламбаль, прекрасная и спокойная. – Что угодно вашему величеству? – ангельским голоском спросила принцесса.

– Разъяснения, точного разъяснения, кузина. В какой день вы вместе с королевой ездили в Париж? Подумайте хорошенько.

– В среду, государь, – отвечала принцесса.

– А зачем вы ездили в Париж?

– Я ездила к господину Месмеру на Вандомскую площадь, государь.

Оба свидетеля вздрогнули, король покраснел от волнения.

– Одни? – спросил он.

– Нет, государь, с ее величеством королевой.

– С королевой? Вы сказали – с королевой? – порывисто схватив ее за руку, воскликнул Людовик XVI.

– Да, государь.

Ошеломленные граф Прованский и де Крон подошли к ним поближе.

– Ваше величество! Вы позволили это королеве, – сказала г-жа де Ламбаль, – по крайней мере, так сказала мне ее величество королева.

– Будьте добры рассказать королю, – заговорил лейтенант полиции, – что вы с ее величеством делали у Месмера, и прежде всего, как была одета ее величество королева.

– На ее величестве было жемчужно-серое тафтяное платье, длинная вышитая муслиновая накидка, горностаевая муфта и розовая бархатная шляпа с широкими черными лентами.

Это описание примет было прямо противоположным описанию примет Оливы.

Господин де Крон выказал живейшее изумление, граф Прованский закусил губу. Король потер руки.

– А что сделала королева, войдя? – спросил он.

– Государь! Вы совершенно верно сказали «войдя», ибо не успели мы войти…

– Вместе?

– Да, государь, вместе. Не успели мы войти в первый салон, где никто не мог нас заметить, столь велико было внимание публики к магнетическим тайнам, как к ее величеству подошла женщина и подала ей маску, умоляя ее не ходить дальше.

– И вы не переступали порога первого салона? – осведомился де Крон.

– Нет.

– И не выпускали руку королевы? – все еще встревоженный, спросил король.

– Ни на одну секунду; рука ее величества все время опиралась на мою.

– Так что же вы об этом думаете, господин де Крон? – неожиданно вскричал король. – Брат! Что вы об этом скажете?

– Это необыкновенно! Это сверхъестественно! – произнес Мсье, разыгрывая веселость, которая лучше всяких подозрений обнаруживала его досаду, возникшую от этого противоречия.

– Из этого следует, ваше высочество, что мои агенты ошиблись, – сказал де Крон.

– И вы это говорите вполне серьезно? – спросил граф Прованский все с той же нервной дрожью.

– Совершенно серьезно, ваше высочество: мои агенты ошиблись. Что же касается газетчика, я пошлю приказ немедленно взять его под стражу.

Госпожа де Ламбаль поворачивала голову то в одну сторону, то в другую со спокойствием невинности, которая осведомляется о чем-либо скорее из любопытства, а не из боязни.

– Одну минуту! – сказал король. – Одну минуту! Повесить этого газетчика мы всегда успеем. Вы говорили о какой-то женщине, которая остановила королеву у входа в салон. Скажите, принцесса, кто была эта женщина.

– Графиня де ла Мотт-Валуа.

– Эта интриганка! – с досадой вскричал король.

– Эта попрошайка! – произнес граф. – Черт! Черт! Ее нелегко будет допросить: она хитра.

– Мы будем столь же хитры, сколь и она, – заявил де Крон. – К тому же после показаний госпожи де Ламбаль всякие хитрости излишни. Таким образом, по первому слову короля…

– Нет, нет, – произнес Людовик XVI, – я устал от этого дурного общества, окружающего королеву.