Ожидание

Семья Ханны жила в небольшом доме в муниципальном поместье недалеко от Парр-Вуд-роуд. За их домом начинался длинный сад, а в самом доме было очаровательное окошко между кухней и столовой, через которое мама Ханны подавала печеную картошку и бисквиты. Комната Ханны оказалась крошечной – меньше, чем у ее брата Джеймса, хотя он был младше. От такой несправедливости Ханна бушевала.

По воскресеньям ее родители ходили в церковь, и Ханна вполне предсказуемо ходила с ними. Она частенько брала с собой книги, которые тайком читала во время проповедей. Она призналась в этом Кейт, и та одолжила ей роман «Навсегда» Джуди Блум с иллюстрациями Уильяма Морриса. Это оформление делало похожим скандальный роман на безобидную книгу стихов.

– Я загнула уголки страниц с самыми эротическими сценами, – сказала она.

В следующее воскресенье, пока викарий бубнил свою проповедь, Ханна открыла книгу на закладке и прочла: «Он перевернулся на меня, и мы двигались в одном ритме. Это было так хорошо, что я не останавливалась, пока не кончила».

Ханна не удержалась от улыбки. Она начинала понимать, что сила, которую она разглядела под мягкой внешностью Кейт, – это бунтарство. Она была девушкой с мятежным сердцем.

Кейт жила в эдвардианском доме в Дидсбери с четырьмя большими спальнями и садом. Она жила с родителями и сестрой Вики, которой исполнилось семнадцать.

Мама Кейт, хорошенькая и кругленькая женщина, работала медсестрой. У нее были длинные рыжие волосы и веснушки, рассыпанные по носу. Она много смеялась и сама пекла хлеб. Ханна никогда раньше не ела домашнего хлеба. Отец Кейт был высоким и бородатым. Он играл на гитаре, и у него была целая коллекция старого винила. С особым удовольствием он исполнял Боба Дилана, Пола Саймона и Кэта Стивенса. Мама Кейт хорошо танцевала. Иногда после чая они включали музыку и танцевали на кухне, смеялись и целовались. Вики закатывала глаза и говорила, чтобы они уже перестали. Ханна никогда раньше не видела, чтобы родители прикасались друг к другу.

По сравнению с ее родителями, мама и папа Кейт казались молодыми.

Семья Кейт голосовала за лейбористов, а семья Ханны – за консерваторов.

В семье Кейт читали Эмиля Золя и Джона Апдайка, в семье Ханны – «Ридерз дайджест» и «Британскую энциклопедию».

Отец Кейт был инженером, а отец Ханны работал в больнице санитаром.

Любимым блюдом в семье Кейт была лазанья, а у Ханны – «Энжел Делайт».

В семье Кейт салат заправляли оливковым маслом, а в семье Ханны – майонезом.

Когда им было по двенадцать, мама Кейт заболела. Она облысела и начала экспериментировать с шарфами. Она встречала Кейт у школы, но самой Кейт хотелось, чтобы она этого не делала. Ей хотелось пройти мимо этой странной худой женщины в платке, с большими серьгами и яркой губной помадой на бледном лице, которая слишком сильно старалась делать вид, что все было в порядке, а в это время ее зубы казались огромными на фоне лица.

Потом мама Кейт начала поправляться. Ее волосы отрасли вновь, хотя стали тоньше, чем раньше. Отец Кейт все еще иногда играл на гитаре, но они больше не танцевали на кухне.

Когда Кейт исполнилось шестнадцать лет, она повесила на стену фотографию Патти Смит, точнее – копию концертного плаката в натуральную величину. Они с Ханой искали на барахолках куртки «как у Патти». Ханне эти наряды шли больше, потому что у нее почти не было груди. Тем летом буквально каждый понедельник Ханна говорила маме, что останется ночевать у Кейт, они садились в автобус и ехали в клуб «Ритц», где отрывались до утра под песни Pixies, Nirvana и R.E.M. Кейт носила балетные пачки с мартинсами и полосатые топы с рваными краями. Ханна носила длинные юбки со все теми же мартинсами. Она понимала, если она будет продолжать в том же духе, то у мамы случится сердечный приступ. Когда она начала подводить глаза, мама чуть не впала в истерику.

Еще подруги съездили по обмену в маленький городок к западу от Парижа и возвратились с неплохим французским. По субботам они гуляли под руку в парке и нарочито громко разговаривали по-французски. Они проверяли друг друга по вопросам прошедших экзаменов.

– Эмма Бовари в качестве трагической героини. Ваше мнение?

– Виновна ли Эмма Бовари в своем падении? Или во всем виновато провинциальное общество, сделавшее ее несчастье неизбежным?

Их преподавателем английского языка в новом году стала целеустремленная, энергичная женщина, которая верила в социальную мобильность, в расширение прав и возможностей женщин. Именно она предложила подругам подать документы в Оксфорд и сама дополнительно занималась с ними по вечерам, готовя к экзаменам. Так Ханна и Кейт вступили в новую эру конкуренции, подстегивая друг друга.

Однажды субботним утром мать Кейт упала в проходе между рядами супермаркета. По иронии судьбы, она попала в больницу, где работала, а Кейт осталась у Ханны и спала на раскладушке в ее комнате. Ханна заснула быстро, а Кейт еще долго лежала под одеялом и смотрела на подругу, закутавшуюся в кокон, видимо для большей безопасности, и чувствовала ужас, ожидающий ее в темноте.