Ожидание andante

Бухгалтер, а по совместительству и мой секретарь, вымыла чашки, нарезала сыр и колбасу, накрыла стол. А когда отворилась дверь, я обмерла: Ян крепко держал за руку Лизу, словно опасался ее нечаянно упустить.

Потом мы пили чай, ели торт, говорили о несущественном, а я исподтишка наблюдала за новоявленной парой. Сказать, что они были счастливы – значило ничего не сказать. Ян постоянно краснел и всем подкладывал на тарелки кусочки торта, подливал в бокалы шампанское, Лиза без устали улыбалась, молчала и норовила спрятаться за его плечо. Были они растерянные, красивые, легкие, неземные, как будто выдернули двух голубков из райского сада и поместили в новый мир – пока еще враждебный и неприветливый – осваиваться. После чаепития они уехали знакомиться к родителям Яна. Там и остались с двумя баулами вещей, собранных Лизой заранее.

Так «золотая принцесса», знаменитость провинциального города-улья, покинула свое теплое насиженное место, где купалась в обожании и славе, и превратилась в рядового ювелира обычной столичной мастерской, где работу ей поручали самую простую: мелкий ремонт и полировку. Никто не заказывал ей больше золотых гарнитуров с гранатами в виде лилий, никто не приезжал издалека на дорогих «порше», «мерседесах» и «ауди». Но Лиза была счастлива по-настоящему. Она полюбила сильно, всей душой, она дышала Яном и не могла им надышаться, она отдалась этому чувству, как дикая лошадь, несущаяся по прерии, – свободе. А в городе-улье про нее забыли уже через две недели.

…Семья Яна обитала в пригороде: добротный дом, теплица, курятник, гараж с машиной, палисадник с розами и грядки с клубникой. Хозяйка усадьбы – бывшая директор овощной базы – несколько лет назад вышла на пенсию и всю свою кипучую энергию отдавала уходу за домом, устройству жизни детей Яна и Марты и воспитанию мужа-алкоголика. Ян внешне был очень похож на отца – такой же покладистый, спокойный, обаятельный. Красавица Марта властным, хватким характером пошла в мать и к тридцати годам уже была хозяйкой двух салонов красоты.

Лизу приняли очень хорошо, отвели им с Яном самую лучшую и теплую спальню в доме, тут же начали хвастаться соседям будущей невесткой. Так рассказывал мне Ян, когда мы выходили с ним из офиса на перекур. Сам он просто на крыльях летал – до того хорошо ему было с его «золотой принцессой». Он стал осанистым, уверенным в себе и вместе с тем каким-то светлым, легким, словно обручился с настоящей королевой фей.

Незаметно пролетел год. В который раз одуряющую летнюю жару сменила мягкая осень с ее дождями, летающей паутиной и золотой листвой. Я не интересовалась личной жизнью своих сотрудников, было некогда. И как-то пропустила момент, когда Ян стал задумчивым, тихим, грустным, прекратил шутить и улыбаться. Обратила на него внимание только тогда, когда он явно перестал думать о работе: равнодушно приходил, отрабатывал положенное время и также равнодушно уходил. А однажды не явился вообще, и его телефон сообщил мне, что «абонент временно не доступен». Пришлось ехать вместо него в рейс. К сожалению, в бизнесе нельзя не выполнить заказы клиентов, они сразу купят товар у конкурентов. На обратном пути я заехала к подружке, хорошо знавшей его семью и его же мне порекомендовавшей. То, что я услышала, мне не понравилось:

– Лизка с ума сошла.

– Как это «с ума»?

Я не поверила ее словам, подумала, что это неудачная шутка.

– Она вчера из дому ушла в одном махровом халате в лесополосу. Ноябрь дождливый, с морозцем. Они ее всей улицей до полуночи искали.

– Нашли?

– Нашли.

Я задумалась, замолчала. Моя подружка тоже как-то погрустнела. Мы закурили.

– Слушай, Настюха, а что там на самом деле произошло? Я у них несколько раз в гостях была, вместе в кафе Новый год и дни ро ждения отмечали – Лизка всегда веселой была.

– Да знаешь… Это с виду так. А на самом деле… Я как зайду в гости – кумовья всё же, так старуха мамаша с этой молодой ведьмой Мартой сидят на кухне и невестку будущую обсуждают: оливье не так нарезала, крошки не в ту сторону со стола смела, к Марте не тем боком повернулась. А она ведь целый день на работе крутилась, приходила уставшая, замученная.

– А Ян как же?

– А что Ян? Он, как и его отец, против баб не попрет.

– Получается, сожрали они ее?

– Ну да… Раньше Ян у их на подхвате был, все их команды выполнял, а как Лизка появилась, ее стал на руках носить, лелеять, тряпки покупать, цветы там всякие… Вот и сожрали.

– Ясно.

На следующий день Ян явился на работу опухший, с разбитой бровью. Сказал, что погулял с друзьями в ресторане. Я не стала делать вид, будто ничего не произошло.

– Где Лиза?

– Я ее домой отвез, к родителям.

– Ян, скажи мне честно: ты ее любишь?

Он отвел глаза, скривился.

– Не знаю, думал, что люблю. А теперь вот… не знаю.

– Ты же ее с места сорвал, она из-за тебя работу бросила, клиентов потеряла, дочь оставила на родителей. Ты же о чем-то думал? Или твои родственницы думают за тебя?