Ожидание andante

– Помочь тебе? – спросил он, когда они остановились перед лестницей.

Она кивнула, не было сил разговаривать.

Жора грубо обхватил ее сильной рукой за талию, потом рука скользнула выше и почему-то оказалась на груди. Он почти волоком, сильно сжимая пальцами грудь, потащил ее вверх. После первого пролета она грубо отпихнула Жору:

– Спасибо, я дальше сама.

Он пожал накачанными плечами.

– Как знаешь, – и, не попрощавшись, танцующей походкой довольного собой самца сбежал вниз.

Анечка разревелась. Впереди было еще три с половиной этажа…

…Прошло время. Оно понадобилось Анечке Евтушенко, чтобы расстаться с Анастасией, жизнь которой билась в тупике, словно глупый заяц в расставленных злодеем силках. Она все больше и больше ссорилась с Жорой, все больше пила и все больше жаловалась Ане на свою окаянную судьбу. Работать было некогда, от выкуренных сигарет у Анечки кружилась голова, и она все чаще подумывала о том, что нужно бросить курить.

Когда наступали всплески отрезвления, Анастасия приводила себя в порядок в салоне своей подруги-косметолога, а Анюта писала той очередную рекламную презентацию. Снова начинались поездки по фирмам, базам, фуршетам, Анастасия от души веселилась и демонстрировала в лучшем ракурсе себя и свою газету, а сзади ее сопровождала молчаливая свита – Аня и Жора, которого после случая в больнице та стала опасаться. К тому же Жора взял привычку в ее присутствии играть остро отточенным складным ножиком. Это ее пугало.

В один из таких промежутков прилива жизненной энергии Анастасия неожиданно вышла за Жору замуж – официально. На банкет – громко сказано! – была приглашена только Аня. Больше никого Анастасия пригласить не решилась. Краем уха Анечка услышала, что подруги Анастасии яростно воспротивились этому ее пятому браку, зато Жора был очень горд собой. Он стал еще выше задирать подбородок при ходьбе, благо роста был невысокого, и купил абонемент в элитный фитнес-клуб. Через два месяца по дороге домой из ресторана он избил Анастасию особенно сильно, и новобрачная попала в отделение нейрохирургии. Именно тогда первый раз не вышла в срок ее газета, именно тогда друзья, благодетели и спонсоры Анастасии резко перестали ее замечать.

Анечке было тяжелее всех: она привыкла к Анастасии, радовалась ее радостям, по-женски печалилась ее глупому горю и понимала, что после такого удара та уже не станет прежней. И газета – одна из лучших по рейтингу среди рекламных изданий – постепенно скатится вниз, потому что своей учредительнице она не интересна. Именно тогда Анюта и увидела свой страшный сон про спеленатую мумию.

За годы работы с Анастасией Анечка узнала совсем другой мир – мир бизнеса, деловых отношений, строгого расчета и распределения личных средств. Она стала свидетелем того, как одна из клиенток Анастасии, дама с мужем-альфонсом, которая когда-то много говорила о Мальдивах, за полгода исчезла с рынка со своими кондиционерами только по той причине, что резко уменьшилось количество рекламы, и на ее кондиционеры упал спрос. Видимо, средства ушли в другую сторону – на те же Мальдивы. Коллектив рассыпался, альфонс сбежал.

Была Анюта свидетелем и другой истории. Еще одна дама в возрасте, немногословная, болезненно полная, всегда мрачная, работавшая по двенадцать часов в день, сама ездила в Италию за образцами плитки, устраивала презентации в разных городах и практически валилась с ног от усталости. Ее фирма не расширялась и не процветала, реклама шла довольно дозированная – время от времени, но офис всегда оставался чистым и презентабельным, продажи были стабильными, старые сотрудники не увольнялись, новые не набирались, и в аренду были взяты еще два склада. Эта дама не стала встречаться с Анечкой ни для интервью, ни по поводу оплаты газетной площади, а ее заместители выпроваживали журналистку из офиса. Однажды, когда Аня стала особенно настойчивой, эта дама вышла к ней в коридор и тихо, вежливо, но очень веско проговорила:

– Передай Калиновской, что у меня деньги распределены впер–д на год, реклама мне не нужна. Мой бизнес в ней уже не нуждается, – и ушла не попрощавшись, оставив Анюту растерянной.

Ане в этот момент нестерпимо жаль стало Анастасию – со всеми ее потугами быть полезной, а на самом деле страстно нуждавшуюся в деньгах. Аня стала думать о другой работе. Посоветовавшись с бабушкой и дедушкой, она решила использовать часть семейного денежного запаса на черный день, чтобы купить товар и стать обычным предпринимателем. Быть журналистом она больше не хотела. Во время очередного рабочего кризиса, когда ее начальница «ушла в себя», с трудом говорила и думала, одурманенная успокоительными, Анечка объявила о своем решении. Царица встретила известие равнодушно и также равнодушно предложила Ане стать соучредителем газеты. Та отказалась.

– Анастасия, ты сама справишься. Ты же замечательный журналист.

После сдачи очередного номера Анечка Евтушенко уволилась.