Ожидания Бена Уикса

Как-то раз перед общим ужином Бен вернулся к себе и на маленьком столике перед диваном обнаружил записку. На миг в груди у него вспыхнула радость, но тут же он понял, что это послание не для него. На обрывке светло-коричневой бумаги, на которой Ахмед обыкновенно писал своему отцу, кто-то синей ручкой написал: «Двадцать седьмое распространяется на всех. Заметано?»

Было пятнадцатое февраля, вторник, а значит, двадцать седьмое выпадало на воскресенье, почти через две недели.

Погода держалась теплая, и за следующую пару недель Бен увидел в комнате еще три послания, написанных тем же самым почерком. Он представил, как Томми стоит посреди комнаты, разглядывая их с Ахмедом вещи.

«С чуваком все улажено. Заскакивай».

«Ну что? Всё тип-топ? Без проблем? Дай мне знать».

«Поедем на автобусе, а не на машине».

Во вторник — перед тем воскресеньем двадцать седьмого, на которое неизвестно что было намечено, — Ахмед вечером с чувством распахнул дверь и зашел в комнату. Бен тем временем читал комиксы про Тинтина «Семь хрустальных шаров».

— Мистер Твомбли поставил мне высокую отметку за сочинение по английскому! — гордо возвестил Ахмед.

Бен посмотрел на протянутый соседом листок — там было написано «Похвально». Эквивалент «В», то есть «хорошо». После размолвки из-за травки Бен заставил себя увидеть в этом разговоре признак дружелюбия.

— Вот здорово, Ахмед!

— И посмотри-ка сюда, какой фрагмент он обвел кружком… — Ахмед пролистнул пару страниц и подсел к Бену. — Это как раз тот момент, о котором я тебя спрашивал, который я сам бы ни за что не написал.

Бен заглянул в сочинение. Отец Ахмеда увлекался соколиной охотой, и Ахмеду захотелось провести сравнение между соколиной охотой и поиском фундука в стихотворении Уильяма Вордсворта «За орехами», однако у него не получалось как следует выразить в тексте найденную параллель, пока Бен не подправил ему несколько фраз.

— Я так счастлив, что сумел помочь, Ахмед! Невероятно рад.

— Спасибо, Бен. Я очень тебе признателен.

Может, еще не поздно было что-то изменить?

— Это непременно надо отпраздновать, — предложил Бен. — Давай в ближайшее время поедем в город? Поужинаем вместе?

Ахмед просиял.

— Да, я бы с удовольствием.

— Отлично! Как насчет воскресенья?

Улыбка Ахмеда сразу потускнела.

— В воскресенье? Я не могу.

— А какие у тебя планы?

— Взял в школе разрешение, чтобы съездить в Бостон с Томми и Грэмом.

— О, классно. Поужинать или еще что-нибудь?

— Да, — кивнул Ахмед.

На этом разговор угас.

— Как там дела в сквоше? — помолчав немного, поинтересовался Бен.

— Да все там на ушах стоят из-за Грея. А я, между прочим, уже какое-то время одно с ним место занимаю. Только ребята в команде почему-то по-прежнему считают, что им я должен проиграть. Якобы мне всякий раз везет, когда я их побеждаю.

— Но ведь побеждаешь же.

— Некоторых да. Но я до сих пор в запасном составе. Питер Резерфорд, к примеру, тот всякий раз обставляет меня на три-четыре очка. А Прайс, похоже, до сих пор никак не может запомнить, что я у него в команде. Всякий раз глядит на меня как на гостя. Представляешь? На гостя, который является на каждую тренировку и каждое соревнование.

— А ты хотел бы играть в основном составе?

— Разумеется.

— Тогда пошли постучим по мячу.

— Прости, не понял?

— Почему бы нам с тобой не сходить на корт? Может, я смогу увидеть то, чего не видишь ты?

У Ахмеда на лице появилась такая настороженная улыбка, какой Бен ни разу не видел прежде.

— Ты хочешь пойти сыграть со мной?

— Послушай, иди туда и начинай разогреваться. А я через несколько минут приду.

Минут двадцать спустя Бен тихонько прокрался к задней части корта и несколько секунд наблюдал за Ахмедом. Тот отводил назад ракетку с какой-то особой чинностью, но тем не менее отбивал он ею легко и расслабленно. Бен видел, как четко и ритмично мяч отскакивает от фронтальной стены и, скользнув вдоль боковой, один-два раза ударяется в пол, потом в заднюю стену и возвращается к ракетке, после чего Ахмед с легкостью вновь посылает его вперед. Возможно, курение травы и не нанесло вреда его игре. Возможно, она стала только четче.

В какой-то момент, смазав удар, Ахмед повернулся, чтобы поднять с пола мяч, и, увидев Бена, напряженно улыбнулся. Улыбка Бена в ответ показалась Ахмеду совершенно искренней — не покровительственной, и не вынужденной, и не такой, будто Бен ему был что-то должен.

Ни слова не говоря, Бен переобулся в свои тенниски, зашел на корт и закрыл за собой стеклянную дверь.

Ахмед видел, что Бен слегка красуется, откровенно наслаждаясь решительными ударами с лету, то и дело возвращающими мяч обратно к нему. Однако, не желая слишком заиграться в одиночку, Бен мягко отбил мяч, передав Ахмеду.

— Как насчет рейлов?

Ахмед кивнул, чувствуя, что это явно ниже мастерства Бена, однако не желая ему перечить.

И они стали играть. Бен ударил по мячу, положив его после отскока в футе от стены и в двух шагах от Ахмеда, и тот, шагнув вперед, легко отбил мяч справа, после чего Бен послал мяч туда же. Они заняли места, чтобы отбивать мяч слева.

— Попробуй чуть дальше отводить назад ракетку, — предложил Бен.