Оживи мои желания

Сафия уже хотела его поблагодарить, когда он растрепал ее прическу, так что волосы упали на плечи. Медленными движениями он распутывал пряди, используя пальцы вместо расчески.

Из шеи и позвоночника медленно уходило напряжение, ей так хотелось прислониться к нему… В ужасе от этого желания она сделала шаг вперед и дернулась — волосы запутались в золотом кольце на его пальце. И хорошо — от боли чары развеялись.

— Прости. — Он высвободил руку.

Сафия забрала у него тиару и положила рядом с серьгами и браслетами.

— Пойдем?

Не дожидаясь ответа, она вывела его из гардеробной в спальню и уже направилась в гостиную, как он заговорил:

— Можно здесь.

— Здесь?

Карим остановился между кроватью и гардеробной. В комнате не было других сидячих мест, кроме длинной софы с подушками.

— Нам будет удобнее в гостиной.

— Сомневаюсь, Сафия.

Внезапно лицо Карима перестало быть непроницаемым. О, этот блеск в глазах она могла узнать. Он выдавал его мысли — Карим думал о сексе. И хотя он стоял прямо и не двигался, его присутствие так подавляло, что Сафия неосознанно отступила на шаг назад. Чтобы удержать его на дистанции или чтобы остановить себя от дурацких поступков? Ее разрывало между разочарованием и желанием броситься ему в объятия, позволить делать с ней все, что он хочет. Желанием, которое не оставляло ее с момента поцелуя, как бы она ни пыталась скрыть это от самой себя.

— Нет! Мы не будем этого делать.

— Этого? Как ты скромна.

Уголки его губ дернулись, словно от удивления. Словно он знал, как отчаянно она борется с желанием. Он что, считает ее за дуру? Сафия выпрямилась и вздернула подбородок.

— Похоже, ты забыл, что наш брак заключен по политическим причинам.

— И?… Это не означает, что мы не можем получить от него личные бонусы.

От слова «личные» волоски на коже встали дыбом.

— Ты можешь честно и искренне сказать, что не хочешь меня?

Как он догадался? Впрочем, это было легко, тот поцелуй все сказал за нее. Как же больно.

Карим скрестил руки на груди, и этот жест только подчеркнул мощь его фигуры. Его невероятную сексуальную привлекательность.

Сафия пыталась концентрироваться на его высокомерии. Даже Аббасу не удавалось вызвать у нее раздражение одним только взглядом — Кариму же было достаточно вздернутой брови или блеска в глазах. Их брак заключен не между людьми, но между политиками. И все равно он не видел смысла отказывать себе в маленькой сексуальной диверсии с новой супругой. От скуки или он просто хотел развлечься за ее счет? В Швейцарии он и не думал скрывать свое презрение. Она почувствовала, как поднимаются внутри ее боль, ярость и смятение, и, собравшись с силами, сделала шаг вперед.

— Я здесь не ради твоего удовольствия, Карим. Мы заключили договор, что я не буду делить с тобой постель.

Он покачал головой и в свою очередь сделал шаг навстречу, так что они оказались практически вплотную друг к другу. Сафии пришлось задрать голову, чтобы не отвести взгляда. Нельзя отступать, он воспользуется любым намеком на слабость.

— Поверь мне, в этом нет ничего удобного, Сафия. А что касается договоренности… — Он развел руками. — Ты можешь поменять свое решение.

— Ты ведь не хочешь секса со мной, Карим. Ты просто хочешь поставить галочку в этом пункте. Развлечься. Так делают те, кто у власти, да? Он лишний раз показал, что в браке сила на его стороне. Может, он и добр к Тареку, но с ней остается безжалостным.

— Я тебе даже не нравлюсь. Ты четко дал это понять, когда пришел ко мне в номер в отеле. — Как же сложно сохранять спокойствие в голосе.

— Разве? — Он ухмыльнулся, но взгляд оставался непроницаемым.

Воздух словно загустел, ей не хватало кислорода, тело горело от внутреннего жара. Как можно испытывать одновременно такую ярость и такое возбуждение?

— Не играй со мной, Карим. Ты назвал это экспериментом, который подтвердил твою незаинтересованность.

— Эксперимент — да. Но результаты были очевидны. Если бы я вовремя не отступил, мы бы занялись сексом прямо на софе.

Сафия не могла найти слов. Ей стало жарко, потом холодно, мозг пытался подавить слишком живое воображение. Вот они, обнаженные, на софе, эти длинные руки держат ее, их тела сливаются… Сафия вздрогнула и осознала, что она в опасности — не рядом с Каримом, но рядом с собой. Как легко сдаться и согласиться вопреки гордости и тому, как он с ней обращался.

— А ты не думал, что я тоже проводила эксперимент? Что ты ошибся и принял мое любопытство за что-то другое? — Не слишком хорошая уловка, но на большее Сафия сейчас была не способна. — Если ты думаешь, что я страдала по тебе годами, ты ошибаешься. Нет.

А вот это правда, она не позволяла себе страдать и пыталась избавиться от всех оставшихся к нему чувств — ампутировать их, как ампутируют конечности. Отрезать все лишние эмоции. Только так можно было выжить. Мысли о том, что могло бы произойти, разрушили бы ее так же, как депрессия едва не разрушила ее сестру. Пять лет Сафия была эмоционально сдержанна, позволяя себе близкие отношения только с Раной и Тареком.

— Конечно нет. У тебя был другой.