Читаем Ожившая надежда полностью

Ожившая надежда

- Вижу, мой юный друг, какой вы бомбист, - с одобрительной насмешкой сказал Арсений Фомич. - Так бы всех и разбомбил. Мы можем писать правду, но не будем.

- Я не понимаю вас, - растерялся молодой человек.

Вместо ответа Арсений Фомич размашисто расписался внизу страницы и протянул бумаги автору.

- Передай секретарю и в печать.

- Как в печать?

- Бомба отменяется. Пусть Колыханов остается «ведущим режиссером», «большим мастером», «общепризнанным учителем». Не будем рушить мифы. Держи!

Игорь Зыков подхватил листы, вытянув длинную руку над столом, и лицом приблизился. Арсения Фомича опять удивили глаза, которые посмотрели на него с таким состраданием, что было непонятно - с чего бы это?

- Я понял, - с чувством вымолвил юноша. - Но, если честно…

- … то ничего не понял, - подхватил, смеясь, Арсений Фомич.

Потом махнул рукой - иди, мол. Молодой сотрудник отступил назад и уже на пороге как-то весь дернулся, а глаза прямо-таки сверкнули решимостью. Арсений Фомич даже предположить не мог, какая очередная идея полыхнула в мозгу Игоря Зыкова.

Оставшись один в кабинете, Арсений Фомич невесело подумал, что Анна Ванеева не позвонит, а он ее искать едва ли станет. Зачем? Дважды в одну реку не войдешь, говорит народная мудрость. Много толковых мыслей высказал народ за свою историю. Еще бы жить научился…

Посетить отца понуждало одно обстоятельство - надо было заплатить за квартиру, а с деньгами в последнее время не заладилось. Больше всего беспокоило Игоря то, что могут отключить телефон. Он даже представить не мог жизнь без интернета в долгие вечера одиночества. У него было сетевое соединение. После работы Игорь поехал к родителю.

- Явление сына отцу! - картинно вскинул руки Василий Павлович, сидевший за просторным полукруглым столом.

Темной кожи с высокой спинкой кресло крутнулось, Василий Павлович пружинисто поднялся и оказался человеком среднего роста плотного телосложения. Сразу видно было, что за здоровьем господин следил, тренажеров и баньки не чурался. Всем своим существом этот человек излучал уверенную энергию. Он был в безукоризненной белизны рубашке с галстуком, черных брюках из дорогого материала и штиблетах итальянской выделки. В этом господине было не узнать прежнего Васю, который хвостиком таскался за Арсением.

- Вынужден встать перед таким редким гостем, - насмешничал он, но поднялся с кресла явно для того, чтобы размяться.

Широкий стол не был завален бумагами, лежали всего два каких-то листика поодаль друг от друга, и стоял плоский монитор компьютера. Стены комнаты не были ничем увешаны, только одна увеличенная фотография в рамке нашла место - хозяин стоял рядом с мэром города и что-то оживленно говорил, судя по жесту. Фотография, конечно же, рассчитана была на посетителей, которые сразу догадывались о связях господина Зыкова.

Отец подошел к сыну, сложил на груди руки и качнулся с носков на пятки и обратно, разглядывая гостя. Он оказался на голову ниже своего отпрыска, но куда увереннее и устойчивей на ногах.

- Понадобились деньги, - легко догадался он и вернулся в свое кресло.

- Я поступил на работу, - поспешил заверить сын.

- Кто этот безумец, который взял тебя? Впрочем, быстро поумнеет и выгонит.

- У меня могут отключить телефон. Я прошу в долг.

- Я купил тебе однокомнатную квартиру? Купил. Обставил? Обставил. Обеспечил компьютером.

- Я тебя ни о чем не просил, - поник головой Игорь и опустил вдоль тела свои длинные руки, до того момента трепетно подвижные.

- Теперь повернется и уйдет, - театрально всплеснул руками отец. - А я должен буду бежать за ним и совать деньги. Кого я породил!

Игорь встрепенулся, глаза его ожили, наполнились уверенностью, пальцы рук снова затрепетали, словно ловили бабочку или муху на оконном стекле.

- Не уйду. Я в долг. Я все верну. И за квартиру. За все. Мне нужно время.

- Вернешь, если будешь работать у меня. Пора зарабатывать, вот что я хочу сказать.

- Я журналист.

- Пиши. Кто тебе мешает? На досуге. Но ты должен войти в мое дело.