Ожившая надежда

- Я не совсем понимаю тебя, Игорь, - растерялась Анна Семеновна. - А если честно, то совсем не понимаю.

- Чем вы отличаетесь от других поколений?

- Как чем? Последние аристократы духа…

- Хорошо, хорошо, но… Вот, видимо, как надо ставить вопрос. Почему вы случились?

- Поняла! - радостно воскликнула Анна Семеновна и дотронулась до локтя Игоря. - Я догадалась, что тебе нужно. А то ведь совсем растерялась. Сейчас я тебе все объясню. Сообразила все-таки…

- Не волнуйтесь, Анна Семеновна.

- Спрашиваешь, спрашиваешь, а я все не пойму.

- Уж не теряйте нить, пожалуйста…

- Что с нами произошло? А я тебе отвечу. Только не я нашла это объяснение. Сама не догадалась бы. Но первый открыл мне глаза…

- Арсений Корнеев?

- Ты прав. Он говорил, что с конца пятидесятых в нашем советском человеке проснулась личность. Вот это и произошло, это и стряслось. И уже не все в одном строю. Не все под один марш.

- Да, да, да! - подхватил с большим воодушевлением Игорь. - Народ - «массы», человек - «винтик». Я читал. Как вы точно сказали - личность пробудилась.

Анна Семеновна смиренно вздохнула, ясно поняв, что Игоря остановить уже невозможно, потому что он, как птица, взлетел, воспарил, если на лету сложит крылья, упадет.

- Это освобождение духа! - говорил пылко Зыков. - Это больше, чем революция. А власть не поняла вовремя, что правит уже другим народом. И что это дети победителей. Ой, я перебил вас, Анна Семеновна.

- Да ты сам все и сказал, Игорек.

Почему-то подумалось Анне Ванеевой, что ничто в этом мире не исчезает бесследно, истины не угасают, а всенепременно находится новая бесшабашная голова, которая приютит их и согреет живым дыханием. Но кто объяснит, зачем на короткий срок свела ее судьба с Арсением. Зачем угодно было земле, природе, небу, чтобы души их побыли в родстве? Неужто одно тому объяснение - слепой случай?

Уже при подходе к дому встретился Тишка - печальный дух деревни. Он поздоровался, ему вежливо ответили. Это пробудило надежду в похмельном мозгу. И он поплелся за ними в пяти шагах. Но на него больше не обращали внимания, и он отстал, однако еще долго смотрел вслед непонятной парочке.

- Интеллигенты вшивые! - плюнул он и добавил несколько матерных слов для полноты речи.

А парочка подошла к дому. Поднявшись на крыльцо, Анна Семеновна сняла с петель висячий замок, который оказался не запертым, и пригласила:

- Заходи, гость.

Игорь не стал рассматривать обстановку дома, потому что она говорила только о бедности. Анна Семеновна могла огорчиться его праздным любопытством. Он сел за стол на кухне и стал ждать. Анна Семеновна прошла в комнату и вскоре вышла оттуда с листками пожелтелой от времени бумаги. Они были соединены скрепкой, которая поржавела. Анна Семеновна остановилась перед Игорем, держа листки перед собой, и сказала:

- Дать не могу. И не проси. Единственный экземпляр. Почитаешь, положи под клеенку. А я побегу на работу. Там уже потеряли меня. Хорошо? Навесишь замок и беги. Автобус через полтора часа.

Прочитав до конца, Игорь отложил листки с тем, чтобы подумать и пробежаться глазами еще раз для памяти. Он сидел, смотрел на желтые листки и пытался представить юношу его лет, который в комнате общежития, скорее всего, ночью, когда товарищи спят, пишет о том, как можно поменять жизнь в его родной стране.

Прежде всего, считает он, страной должны управлять Советы, если она называется советской, а не компартия. Притом единственная. Что, она захватила власть? Не генсек должен быть во главе государства, а президент, народом избранный, как у других. Разве можно с этим спорить? И разве автор не прав, когда пишет, что наши вожди называют чудовищным обманом масс призывы церковников к терпению? А за это обещают рай, но только на том свете. Но ведь сами власти тоже сулят полное счастье при коммунизме, который народ строит, а он все дальше уходит по срокам. Мол, дети будут жить привольно, а то и внуки. Чем же отличаются одни от других? Не надо кормить народ сказками, люди взрослеют. Зачем человека дурить светлым, но далеким будущим, если век его на земле короток? Сказками о коммунизме сыт не будешь. Мужику дай сегодня волю, он горы свернет. И старания хватит, и сообразительности. Он немца победил, а с ним, как с ребенком.

Потом Игорь ехал в автобусе до города, добирался на троллейбусе до редакции и все видел мысленным взором того юношу, который не мог не знать, что за эти мысли могут покарать, но излагал их, потому что хотел добра всему советскому народу и крестьянам своей деревни особенно.

- Легок на помине! - с такими словами встретил Арсений Фомич, который сидел за столом Игоря и уступать место явно не собирался. - Садись.

Он показал на стул, что стоял у окна между двумя столами. Игорь послушно выполнил начальственную просьбу и посмотрел на Валю, пытаясь по ее лицу догадаться, что за разговор состоялся до него, будет втык или обойдется.

- Ну, сказывай, - попросил Арсений Фомич, помолчав.

- Что? - вскинул взгляд на него Игорь.

- Как съездил?

Игорь вопросительно посмотрел на Валю.

- Я сказала, как есть, - тихо призналась она.