Ожившая сказка

— Oй, да ладно вам. Бриттани, все знают, что ты до сих пор смотришь «Mоего маленького пони». А твой фен, Хлоя, — далеко не единственный, кто осведомлён о том, что ты не натуральная блондинка.

Она говорила в своей манере, гадкой то есть, но в этот раз как-то иначе. Элли казалась раздражённой, будто устала постоянно соответствовать ожиданиям окружающих.

В ней словно было что-то… ну, человеческое.

— Слава Богу, в 3D-версии «Супер Марио» улучшили Пич, — добавила Элли. — Ну, ужасно же, что в новых «Братьях Супер Марио», которые вышли на приставке седьмого поколения, пятой домашней консоли, «Нинтендо» не смогли поработать над её образом, чтобы сделать принцессу играбельной?

Челюсть Криса отвисла.

— Выходи за меня, — пошутил он.

Элли взяла его под руку.

— Может, для начала выпьем диетической колы?

Как только они скрылись в толпе, дверь снова отворилась. Джулс держала зонт над собой и Джессамин, одетой в хирургический халат. На её голове был медицинский колпак, а пол-лица скрывала маска.

Джессамин поймала мой взгляд.

— Я ведь писала раньше, — пояснила она. В её глазах плясали искорки. — Я люблю иронизировать.

— A я люблю сухую одежду, — пробубнил Эдгар, стоя позади под дождём. — Есть вероятность того, что нас пустят в дом?

На мгновение, когда он зашёл внутрь, в полном облачении принца, как у Оливера, моё сердце пропустило удар. Как они похожи.

Именно поэтому, напомнила я себе, всё получится.

— С днём рождения, — поздравила я.

— Ждём четверти десятого, — отозвался Эдгар. — Помнишь?

Не желая отдавать всё воле случая, мы договорились с Оливером, что он задует свечи на своём торте ровно в тот момент, когда Эдгар появился на свет.

Mоя мама в костюме ведьмы подошла к нам, когда увидела, что вошёл Эдгар.

— Вы, должно быть, Джессамин, — поздоровалась она. — Я Грейс. Очень приятно наконец встретиться с вами.

— Спасибо, что позаботились об Эдгаре пару недель назад, — ответила Джессамин. — У меня возникли некоторые вопросы по здоровью, и я очень рада, что у него есть люди, на которых он может положиться.

Я увидела, что в глазах её зажёгся огонёк, когда она переводила взгляд с моей мамы на меня, на толпу друзей Эдгара. Это были те люди, на попечении которых, как Джессамин думала, она оставит своего сына, когда уйдёт.

Постепенно все заметили, что Эдгар наконец пришёл. Они скандировали его имя, и эхо разлеталось по всему дому, пожелания сыпались, как конфетти.

Mоя мама повернулась к Джессамин.

— Я пойду доделаю торт, можете пойти со мной. Если, конечно, вам не по душе шум тусовки.

Джессамин широко улыбнулась.

— Голосую за кухню.

Когда они ушли, Джулс, Эдгар и я сгрудились в кучку.

— Oливер готов? — спросил Эдгар.

— Думаю, да, — ответила я. — А ты?

— Ага. Джулс притащила в сумке ещё один халат, чтобы Морин переоделась по прибытии. Люди могут заметить, что моя мама внезапно сменила наряд в самый разгар вечеринки. — Его взгляд метнулся к кухне. — Пойду проверю, не нужно ли ей что-нибудь.

Когда он направился сквозь толпу, я единственная заметила всю боль, отразившуюся на лице Джулс.

Она отвернулась, и вдруг её глаза расширились.

— Кто пригласил сюда Элли?

— Она сама себя пригласила, — снисходительным тоном ответила я. — Но, Джулс, тебе кое-что следует знать…

Ровно в этот момент к Элли подошёл Крис с банкой диетической колы. Они наклонились друг к другу, разговаривая и смеясь.

— Да… Хуже и быть не может, — простонала Джулс.

— Прости.

— Всё нормально. Он заслуживает счастья, — ответила Джулс, но реплика относилась не к Крису. Она смотрела на Эдгара, удалявшегося от неё.

★★★

Вечеринка напоминала мне сцену из какого-нибудь фильма, словно я наблюдала за ней со стороны. Смех, разговоры, танцы и движение; жесты казались игрой в шарады. Эдгар подошёл сзади, достаточно близко, чтобы прошептать мне на ухо:

— Кто бы мог подумать, что ураган принесёт с собой столько веселья? — заметил он.

Я повернулась и, увидев, что за нами наблюдали гости, переплела наши пальцы, играя на публику.

— Я тут подумала, — сказала я, — в книге нет дождливой погоды.

Он нахмурился и кивнул.

— Ты права. Я как-то не заметил.

— Когда Оливер впервые появился в нашем мире, он спросил, увидев дождь, кто плакал. Думаю, единственные осадки, которые ему когда-либо доводилось увидеть, — слёзы читателя. — Я посмотрела на Эдгара. — Знаешь, никто из нас не любит дождь. Мы спешим поскорее спрятаться от него в сухое помещение, или жалуемся, когда наши ноги промокают, или злимся, если забываем зонтик. Oливеру, наоборот, он понравился. Он посчитал дождь самым чудесным явлением, ведь небо плачет и может само вытирать себе слёзы. Когда он впервые увидел грозу, то выбежал наружу, раскинул руки в стороны и со смехом бегал кругами, пока не промок насквозь.

Я снова выглянула в окно.

— На прошлой неделе, до ухода Оливера, тоже шёл дождь. Я заметила, что, когда он приехал в школу, в руках у него был зонтик. И подумала: неужели это из-за меня? Неужели это из-за меня он перестал верить в волшебство?

— Может, мы просто подстраиваемся под то место, где нам приходиться жить, — предположил Эдгар. — Mожет, в этом и состоит волшебство.