Озябший ангел

– Вот видишь, какой хлеб сегодня выдали? Белый, румяный, глаз не отвести. Говорят, из пищевой целлюлозы. Ты что об этом думаешь?

Мальчик посмотрел на кирпичик и впрямь красивого на вид хлеба.

– Если пекут, значит, есть можно, – ответил он.

– Да. Наверное, так и есть, – согласилась она.

– Тёть Тонь, а вы уже познакомились с Галкой?

– Да. Миленькая у тебя знакомая. Но поговорить с ней мы ещё не успели.

– Время есть, – сказал Вовка, – ещё поговорите.

– Ты прав. А сейчас нужно кулеш приготовить. Сегодня на вторую декаду вместо мяса получила студень из бараньих кишок: кило триста пятьдесят граммов на нашу семью. В общем, не так всё плохо. Будем тянуть.

Антонина отрезала от серого спрессованного куска пластинку желе и положила её в кастрюльку с размешанной в воде мукой. Сыпанула туда же соли и перца. Взяла кастрюльку.

– Пойдём к ребятам, а то заждались они.

В комнате стало уютней: по стенам бегали зайчики, воздух заметно потеплел. Галина с Анечкой на руках сидела у самой печки. Санька топориком заготавливал лучины. Антонина поставила кастрюльку на печь и сказала:

– Ну, всё, минуток через десять кулеш будет готов. Сегодня, правда, не с пшеном, а с мукой, но зато с мясом.

Ребята встрепенулись, приободрились.

– Галя, Вова, спасибо вам за дрова, – поблагодарила ребят Антонина. – Видно, я совершенно не готова к такой жизни. Вы нас так выручили. Малыши уже недели две пальтишек не снимали.

– У всех сейчас трудности, – сказал Вовка.

– Да. Это так, – согласилась она. – В каждой семье своя борьба за жизнь. В нашем доме чуть ли не через день кто-нибудь умирает. Ужасное время. Да ещё и с электричеством перебои начались. У вас тоже?

– Да, – сказала Галя. – У нас в посёлке ещё чаще ток отключают.

А Вовка заметил:

– У половины города окна уже зафанерены, если ещё и свет выключат, то в квартирах вообще полный мрак наступит.

Хозяйка истово перекрестилась.

– Спаси и сохрани нас, Боже! Как выжить-то в таких условиях, как семью сохранить? Ума не приложу. Ведь придётся оставлять детей дома одних. А зима впереди длинная, длинная.

– Ничего, тётя Тоня. Главное, не терять веры. Если и погаснет свет, то ненадолго.

– А вот и кулеш готов, – помешивая ложкой ароматное варево, сказала Антонина. – Эх, сюда бы ещё лучка! Ну, да ладно. Слава Богу, что это есть. Санька, Володя, Галочка, садитесь за стол. Я рада, что у меня сегодня есть чем вас угостить. И белый хлебушек попробуете у меня.

Было полтретьего, когда Галя и Вовка попрощались с гостеприимной хозяйкой и отправились в обратный путь.

– Хорошие у тебя знакомые, – сказала Галя. – Сами голодают, а нас за стол усадили. Это уже не принято. Мы бы и так не обиделись. Ты давно их знаешь?

– Да нет, около месяца. А вообще-то, Галка, люди почти все хорошие. Если ты в человеке будешь видеть друга, то и он увидит его в тебе.

– Нет, что не говори, а ты быстро сходишься с людьми, – заметила девочка.

– А мне кажется, они со мной. Слушай, Галка, мне нужно ещё разок заглянуть сюда, – показал он на двор с дымящимися руинами дважды невезучего дома. Мне надо кое в чём убедиться.

– Ладно, пойдём.

Подростки зашли во двор. На пепелище медленно, словно сонные, копошились два человека: дед и ребёнок лет восьми. Вовка внимательно всмотрелся в окна соседнего дома. Заволновался. Полез по снегу. Вернулся.

– Галка, ну-ка взгляни туда, – указал он, – в пятое окно второго этажа. Что ты там видишь?

Девочка посмотрела, пожала плечами.

– Трубу вижу жестяную от буржуйки. Штора лежит на подоконнике, может, пальто…

– А не ребёнок?

– Чего б он там сидел? Уже больше часа прошло, как стекла вылетели. Он бы замёрз уже. Это ж не лето, чтоб так сидеть.

– Галя, я должен сходить туда. А то буду всё время думать, что ребёнка бросил.

– Ну и характер…– покачала она головой. – Сходи уж, подожду.

Поднявшись на второй этаж, Вовка свернул направо и постучал в дверь. Дёрнул ручку. Дверь лязгнула язычком встроенного замка. На стук не ответили. Он постучал ещё и ещё. – В ответ ни звука. Тогда Вовка постучался к соседям напротив. Результат тот же. Но дверь оказалась не запертой. Он вошёл в прихожую, включил свет. В квартире холод, тишина. Мальчик заглянул в спальную комнату. В кроватях под ворохом одеял и пальто – двое стариков, похожих на мумии, лица окаменевшие, восковые. Вовка оторопело попятился, выключил свет и вышел на лестничную площадку. Он перешёл в левое крыло. В шестой квартире на его стук дверь открыли. На пороге стояла исхудалая, лишённая возраста женщина в мужском пальто, синей шали и валенках.

– Здравствуйте, – сказал Вовка.

– Здравствуй, – ответила она ему бесцветным надтреснутым голосом.

– Извините, мне показалось, что в седьмой квартире на подоконнике сидит ребёнок и уже давно.

– Это Ваня, ему шесть лет, – спокойно ответила женщина.

– Но он же может замёрзнуть! – воскликнул мальчик. – В том окне ни одного целого стекла не осталось.

– Ах, Боже мой! – всплеснула она руками. – Я ведь совсем забыла, что им снова стёкла поставили. Сейчас я заберу его к себе. Правда, у меня не намного теплее, – посетовала она.

– У вас есть ключ от их двери? – спросил Вовка.