Озябший ангел

А Вовка между тем, распахнув дверцы, обследовал заднюю стенку шкафа. «Цельная. Отлично, – размышлял он. – Отодвинуть шкаф не смогу. Ну так и не надо». Найдя досочку от ящика, вероятно, припасённую хозяйкой для лучин, и подкладывая её под удар изнутри по краю задней стенки, Вовка быстро отбил её. Отсоединив стенку, он вытащил её из-за шкафа и примерил к окну, – ещё и лишнее. Пошарив рукой под комодом, мальчик отыскал и ножовку.

– Агнесса Ильинична, – окликнул он задумавшуюся женщину, – для утепления окна в комнате нужно бы ещё и одеяло. Фанеры недостаточно, она слишком тонкая. Я возьму это?

Он указал на одеяло, наброшенное на постель.

– Конечно, бери, – ответила она.

Захватив с собой всё необходимое, они поднялись в седьмую квартиру. Агнесса Ильинична ушла к себе, а Вовка тотчас принялся за работу. Для начала он, так же как и в первом случае, лёгкими частыми ударами молотка отбил у шкафа заднюю фанерную стенку. Потом вытащил из брюк ремень с нанесённой изнутри сантиметровой разметкой и, пользуясь им как метром, сделал все необходимые замеры.

После этого, используя табуретки, он обрезал листы фанеры по размерам, сразу и для кухни, и для комнаты. Форточка, с закреплённой в ней трубой, осложняла дело, но ненамного. Больше всего не хотелось портить из-за этого одеяло. Но всё же пришлось его правый угол разрезать по диагонали. Вовка молотком посбивал с оконной рамы ручки и шпингалеты и, закрыв окно фанерным листом, прибил его гвоздиками к раме. А сверху прихватил и одеяло. Оно оказалось длиннее окна и поэтому нижнюю часть рамы мальчику удалось утеплить значительно лучше.

Заколотив окно в комнате, Вовка быстро подготовил раму на кухне. Но, поборов искушение быстро завершить всю работу, он отложил её. И пошёл в шестую квартиру. Хозяйка встретила его ироническим вопросом:

– Ну, как там, на Северном полюсе?

– Скоро начнётся потепление, – в тон ей ответил мальчик. – В комнате окно забил. А вот для кухни тоже нужно одеяло или покрывало какое-нибудь. Та фанера тепла не удержит, слишком тонкая: всего в три слоя. Туда и зайти-то будет невозможно. Что делать?

Агнесса Ильинична оценивающе оглядела своё жилище.

– Кажется, я уже вытащила всё, что хоть немного греет.

– Извините, а может, у ваших знакомых из восьмой найдётся что-нибудь подходящее?

– Ты прав, Вова. Они были хорошими людьми. И всегда выручали, если только могли. Для благого дела у них можно взять нужную вещь. Пойдём, сходим к ним вместе.

– Пойдёмте.

Они переступили порог восьмой квартиры. Включили свет. Агнесса Ильинична показала ему рукой: иди, мол, в зал, а сама зашла в спальную комнату. Вовка открыл дверь в зал, долго искал выключатель, наконец, щёлкнул им, огляделся. Хозяева жили не бедно и не богато: низенький буфет для хранения посуды и белья, трюмо с наброшенной на него коричневой занавеской, сундук, худенькое креслице, стол и три стула, – вот и вся мебель в зале. Он сел на стул.

Забитое фанерой окно закрывают красивые зелёные шторы. На стенах развешены рамки с множеством маленьких жёлтых фотографий. Семья, видимо, немалая была.

Пришла Агнесса Ильинична, протянула ему тяжёлый голубой свёрток плотного материала и произнесла:

– Это старая штора, в шифоньере была. Её хватит с лихвой. Прибивай.

– Спасибо. Пойду работать. На улице уже стемнело, а мне придётся свет зажигать. Хоть бы никто не заметил.

Через пятнадцать минут кухонное окно было надёжно заколочено. А ещё через пятнадцать – буржуйка вдохновенно пожирала фанерные обрезки и облизанные пожаром дрова. Вовка, с трудом распилив ножовкой надвое один из деревянных обломков и расколов его на крупные поленья, сложил их у печки. А сам удобно уселся на стул, скрестил на груди руки.

– Всё, – сказал он, и устало прикрыл глаза.

Сил у него больше не было. Он решил: «Чуть передохну, зайду к Агнессе – и домой».

Очнулся он от громкого толчка в дверь. В комнату вбежала молодая взволнованная женщина с безумно распахнутыми глазами. Черные волосы, выбившиеся из-под тонкого шерстяного платка, особенно контрастировали с её молочно-белым лицом. Лихорадочным взглядом окинув комнату, женщина стремительно развернулась к двери.

– Стойте! – остановил её Вовка. – Вы Татьяна?

– Да-а? – удивлённо обернулась она к мальчику.

– С детьми всё в порядке, – поспешил успокоить её Вовка. – Ванюшка и Сонечка у Агнессы Ильиничны.

Женщина вернулась и медленно, словно под гипнозом, села на кровать.

– Что они там делают? – быстро спросила она.

– Под шубой греются. Ванюшка сегодня перемёрз немного, так что пока в комнате не потеплеет, детей сюда не приводите.

– Почему… перемёрз? – всё ещё туго соображая, напряжённо спросила она.

– У вас от близкого взрыва все стекла в квартире повыпали. А Ванюшка, как я думаю, проснулся от грохота, влез на подоконник и больше часа просидел на морозе. У него даже сопельки замёрзли.