Озорница

Грохот проезжавшего мимо омнибуса поглотил мелодичный перезвон колокольчика у двери, и мужчины не сразу приметили Эмили и Лили, выходивших из магазина с кучей коробок и пакетов. Джастин сграбастал Пенфелда за плечо и поволок за угол к поджидавшему их экипажу. Они вскочили внутрь, герцог ударил тростью по крыше и скомандовал:

— Следуй за той каретой! Пошевеливайся!

— Слушаюсь, сэр, — откликнулся кучер, дернул вожжи, и экипаж тронулся. Джастин поудобнее устроился на мягком сиденье. Пенфелд укутался шерстяным пледом с головы до пят, и теперь виднелся лишь его покрасневший мясистый нос.

— Вы знаете, ваша светлость, — глухо донеслось из-под толстых складок пледа, — что я не способен осуждать вас. Может, кто другой и ставит под сомнение ваши достоинства, но только не я. Однако осмелюсь заметить, что в данном случае вы проявляете излишнюю бдительность. На мой взгляд, мы можем позволить себе расслабиться.

Джастин открыл оконце и выглянул наружу, чтобы убедиться, что они не потеряли из виду карету, в которой виднелся капюшон плаща цвета спелой сливы, скрывавший головку Эмили.

— Не говори ерунды, Пенфелд, — сурово осудил слугу герцог. — Ты знаешь по своему опыту, что Эмили способна споткнуться на абсолютно ровном месте и расквасить себе нос. Не забывай, что Лондон как-никак город большой, темных личностей здесь сколько угодно, мало ли кто может встретиться. Так что мы обязаны обеспечить Эмили полную безопасность.

Пенфелд придерживался иного мнения, но не спешил поделиться им со своим господином. Слуга подозревал, что герцог весь день колесит за каретой Эмили отнюдь не потому, что в Лондоне ее на каждом шагу подстерегает смертельная опасность. Скорее всего виной всему чудесные превращения, произошедшие с девушкой в последнее время. Из куколки вылупилась бабочка, и хозяин Гримуайлда решил принять все меры к тому, чтобы она не вздумала упорхнуть.

— Простите, сэр, — гнул свое Пенфелд, — осмелюсь напомнить, что мы мотаемся за ними целый день, и совершенно напрасно — девушка ведет себя идеально.

— Тем не менее это не снимает с меня ответственности за ее личную безопасность. Убежден, что на моем месте точно так же поступил бы любой опекун.

— Не надо пудрить мне мозги, — сердито буркнул в плед Пенфелд.

— Не понял, — вскинулся герцог. Слуга прокашлялся и выразил свою мысль иными словами:

— Восхитительно, сэр! Я сказал, что остается только восхищаться подобным отношением к девушке, находящейся под вашей опекой.

— То-то, — промычал Джастин, лукаво усмехнулся и откинулся на мягкую подушку сиденья. — Я так тебя сразу и понял.

Эмили снова высунулась в окошко кареты и оглянулась. Ей доставляло несказанное удовольствие следить за тем, как при ее появлении в оконце следующего за ними экипажа тотчас скрывается голова Джастина. Убедившись, что она не ошиблась, девушка откинулась на сиденье, закусив губу, чтобы не рассмеяться. Широкоплечего, высокого герцога трудно было не заметить, хотя он и пытался без особого успеха прятаться за фонарными столбами. Разве можно скрыть такую крупную фигуру за развернутой газетой? Эмили готова была поклясться, что слышала, как громко лязгали от холода зубы Пенфелда, когда он бил копытом возле магазина дамской одежды.

— Хотелось бы знать, чем это ты так довольна? — Лили окинула Эмили удивленным взглядом. — Признайся, не прикрепила ли ты к моему турнюру бумажку с надписью: «Не проходи мимо. Ущипни покрепче»?

— Неужели ты думаешь, что я способна на такое? — притворно возмутилась Эмили и, придвинувшись ближе, доверительно сообщила: — На самом деле я засунула тебе в муфту дохлого ежа.

Лили схватила горностаевую муфту и принялась ожесточенно ее трясти.

— Полно тебе, — поспешила успокоить ее Эмили. — Я просто пошутила.

Она снова высунулась в окно и увидела, что за ними теперь следует чужая карета, которой каким-то чудом удалось втиснуться между двумя их экипажами, и кучер Джастина изо всех сил пытается ее обойти. Легко можно было представить себе, какими проклятиями осыпает сейчас хозяин незадачливого кучера.

Внезапно Лили дико взвизгнула, Эмили от неожиданности подскочила и ударилась головой о крышу кареты.

— Боже! Что с тобой? Что стряслось? Увидела мышь?

— Нет, дом.

Эмили часто заморгала, непонимающе глядя на Лили. Порой та вела себя необъяснимо или изрекала нечто вовсе несуразное, точно как ее матушка.

Лили схватила Эмили за воротник плаща и подтащила к противоположному оконцу.

— Смотри! — приказала она и тут же прикрыла ладонью глаза Эмили. — Нет, погоди, не смотри, а то еще кто-нибудь тебя увидит. Так, теперь можно, смотри!

Удивленному взору Эмили предстало невзрачное серое здание, окруженное чугунной решеткой, перед ним раскинулся аккуратно подстриженный газон.

Лили понизила голос до театрального шепота:

— Чтоб ты знала, там проживает миссис Роуз со своими цветиками-семицветиками.

— Миссис Роуз, — раздумчиво повторила Эмили, откинув капюшон.