П. А. Столыпин

<…> После разгона Первой Государственной думы, как я уже раньше говорил, было известное Выборгское воззвание.

Столыпин привлек всех лиц, подписавших это воззвание, к ответственности, и они должны были подвергнуться наказанию.

Но здесь опять-таки произошел шемякин суд: Столыпин все дело направил не для того, чтобы совершить правосудие, – при правильном правосудии лица эти могли подвергнуться замечанию, выговору, пожалуй, тюремному заключению, – но он направил все следствие к тому, чтобы лишить этих лиц прав на выборы в Государственную думу. Все эти лица принадлежали преимущественно к конституционно-демократической партии, к кадетской партии, т. е. к партии либеральной (программу которой можно разделять или не разделять – это другой вопрос), в числе членов которой были наиболее культурные люди нашей интеллигенции, имевшие известный престиж в Poccии. И вот цель Столыпина, главным образом, и заключалась в том, чтобы все эти лица были приговорены к такому наказанию, вследствие которого они потеряли бы право быть выбранными когда-либо в Государственную думу.

Таким образом, лица эти подверглись тюремному заключению с лишением права на выборы в Государственную думу.

Как мне передавали весьма компетентные юристы, и в данном случае статьи были подобраны опять-таки несоответственно; решением этим преследовались не столько цели правосудия, сколько цели политические, и опять-таки вся эта махинация была сделана Столыпиным, в руках которого теперешний министр юстиции Щегловитов являлся ничем иным, как полицейским орудием, ибо Щегловитов не есть глава правосудия, а, скорее, глава или одна из глав тайной секретной полиции.

Таким образом, так называемая конституционно-демократическая партия (кадеты) лишилась наиболее видных своих представителей, а потому она в значительной степени утратила шансы на выбор ее членов в Государственную думу.

Лиц, подписавших Выборгское воззвание, а равно и других деятелей либерального направления, после вступления Столыпина председателем Совета министров некоторые дворянские собрания начали бойкотировать, исключая их из дворянских обществ. <…>

<…> 27⁵ декабря последовало такое же убийство главного военного прокурора Павлова. Павлов был прокурором военного суда, когда я был председателем совета министров, и тогда он пользовался репутацией крайне жестокого человека.

Это он представил в Совет министров предложение об установлении полевой юстиции.

Совет министров во время моего премьерства предложения генерала Павлова отверг единогласно. Но Столыпин во время междудумья ввел эти правила полевой юстиции, и полевая юстиция существовала до Второй Государственной думы. Закон о полевой юстиции был введен в порядке статьи 87, т. е. на основании того, что Дума не существует, а потому впредь до созыва Думы Совет министров может вводить те или другие экстренные, чрезвычайные меры.

Когда же была собрана Вторая Государственная дума, то закон о полевой юстиции должен был обсуждаться в Государственной думе. Рассмотрев этот закон, Государственная дума отвергла его, но это не помешало Столыпину провести ту же самую меру другим порядком, т. е. внеся положение о полевой юстиции, которое дает администрации полнейший произвол судить и рядить военными полевыми судами всякого, кого пожелает правительство, в военное законодательство, которое не подлежит обсуждению законодательных собраний, т. е. Государственной думы и Государственного совета.

Конечно, и этот акт со стороны Столыпина был опять-таки неправилен; он являлся прямым обходом точного смысла как Основных законов, так и положения о Государственной думе и Государственном совете, тем не менее порядок этот существует и до настоящего времени.

Генерал Павлов, инициатор и ярый сторонник полевой юстиции, вообще в отношении всех дел, касающихся гражданских лиц, которые судились по военным законам, был крайне несправедлив и беспощаден. Он часто получал предупреждения о том, что он будет убит.

Вследствие этого генерал Павлов, живя в казенном здании, там, где помещается Высший военный суд, в последнее перед его убийством время не выходил совсем на улицу, а утром, чтобы подышать чистым воздухом, выходил в садик, находящийся во дворе этого здания.

27 декабря неизвестный вошел в этот сад, убил Павлова и затем убежал. <…>

20 февраля⁶ открылась Вторая Государственная дума.

Вторая Государственная дума, по направлению своему, мало отличалась от Первой думы. Разница заключалась только в том, что ко Второй думе революционное брожение и вообще крайнее увлечение уже несколько поостыли, а затем в Думу эту не попали многие выдающееся деятели, которые были в Первой думе и которые были устранены Столыпиным от выборов вследствие Выборгского воззвания и особого толкования закона о лицах, подвергшихся привлечению к следствию и суду.