П. А. Столыпин

Как говорят лица, близкие к Столыпину, и не только близкие лично, но близкие по службе, это окончательно развратило его и послужило к тому, что в последние годы своего управления Столыпин перестал заботиться о деле и о сохранении за собою имени честного человека, а употреблял все силы к тому, чтобы сохранить за собою место, почет и все материальные блага, связанные с этим местом, причем и эти самые материальные блага он расширил для себя лично в такой степени, в какой это было бы немыслимо для всех его предшественников.

Вторая Государственная дума была распущена 3 июня 1907 года. <…>

<…> Новое положение о выборах в Государственную думу выработал пресловутый Крыжановский, который был товарищем министра внутренних дел, а при Столыпине и его головою.

Как мне говорили, было всего только одно заседание в Совете министров, рассматривавшее этот закон, и в заседании этом участвовали Акимов, Горемыкин и Булыгин, причем, как кажется, некоторые из приглашенных членов были в разногласии с членами Совета по отношению этого выборного закона.

Во всяком случае, закон этот был выработан крайне наспех; он был выработан до такой степени наспех, что, как мне достоверно известно, некоторые его части менялись уже тогда, когда закон этот набирался в типографии.

Было решено распустить Вторую Государственную думу и немедленно, согласно Основному закону, назначить срок выборов в новую Думу, но только уже по новому выборному закону, и иначе говоря, сделать государственный переворот, ибо, согласно Основному закону, всякие изменения в законе о выборах могут производиться не иначе, как через Государственную думу и Государственный совет.

Решив сделать этот coup d'etat, тем не менее не решились, распуская или разгоняя Думу, не назначить срок для выборов в новую Думу и не дать нового выборного закона, т. е. не решились вполне уничтожить 17 октября или, иначе говоря, уничтожить законодательные учреждения, а только решили сделать такой закон, чтобы Государственная дума была вполне послушна. <…>

Я думаю, что закон этот долго не устоит, или он будет изменен на более разумный, принципиальный, или Думы совсем не будет. <…>

Затем нужно было найти и предлог для роспуска Думы.

2 июня последовало сообщение: «Об обыске 5 мая у члена Государственной думы Озола, о раскрытии замысла 55-ти членов Государственной думы социал-демократической партии ниспровергнуть существующий государственный строй и о привлечении указанных 55-ти членов Государственной думы к ответственности». Сделав это сообщение и произведя, конечно, этим впечатление на Poccию, 3 июня, т. е. на следующий день, последовал манифест и указ о роспуске Государственной думы и о назначении созыва новой Думы на 1ноября 1907 года по новому выборному закону; тогда же было опубликовано и новое положение о выборах в эту Думу.

Как это утверждают, о чем несколько месяцев тому назад было суждение и в настоящей Государственной думе при закрытых дверях: опубликование 3 июня 1907 года о замыслах 55-ти членов Государственной думы ниспровергнуть существующий государственный строй было в значительной степени провоцировано и преувеличено, такого замысла не было, все это в значительной степени была провокация Министерства внутренних дел.

Со своей стороны, я имею основание думать, что это было именно так: Столыпин воспользовался некоторыми желаниями членов социал-демократической партии произвести смуту для того, чтобы облечь эти желания в замысел, имеющий государственное значение; это было сделано для того, чтобы произвести такое впечатление о грозящей государству опасности, чтобы общественное мнение легче переварило государственный переворот 3 июня 1907 года.

Переворот этот, по существу, заключался в том, что новый выборный закон исключил из Думы народный голос, т. е. голос масс и их представителей, а дал только голос сильным и послушным: дворянству, чиновничеству и частью послушному купечеству и промышленникам.

Таким образом, Государственная дума перестала быть выразительницей народных желаний, а явилась выразительницей только желаний сильных и богатых, желаний, делаемых притом в такой форме, чтобы не навлечь на себя строгого взгляда сверху.

По форме же переворот этот заключался в том, что он совершенно нарушил основные государственные законы, изданные в мое министерство, после 17 октября 1905 года.

<…> 1 ноября⁷ открылась новая Государственная дума по новому выборному закону, изданному с полным нарушением конституции, данной 17 октября 1905 года, посредством государственного переворота.

Я уже говорил, что самый этот закон такого рода, что он давал в Государственной думе место только преимущественно сильным и послушным, а так как, кроме того, при выборе этой Думы был пущен в ход как полицейский аппарат, так и подкуп на казенные средства, то Дума эта явилась особенно угодливой.