П(р)олеты. Петра

Обняла подругу покрепче. Ладно, побуду какое-то время Петроградой. А потом может, и забудут про этот фильм.

До поезда еще есть время. Кафе на Ленинградском вокзале, почти пустое, цены останавливали уезжающих и заставляли искать место демократичней. Чашка горячего шоколада. Да, вот как закончились посиделки четрехлетней давности. Тогда я вернулась из Флориды, уничтоженная длительными отношениями с Георгом, за вином с пиццей делилась своими «приключениями», раздавала подарки, избавлялась от коллекции помад, выкидывая все яркой из своей жизни. Любви не было. Была безумная ревность, испепеляющая, унижающая, было подавление, подчинение, превращение в безвольного исполнителя. Мою самооценку Георг разбил вдребезги, заставив разуверится в себе как в женщине. И я спряталась, забыв о своих мечтах, веря в обещания Алексея, что вот когда-нибудь он сделает то, то запланировал, а мне всего лишь надо ждать. Мне было так удобней, никто не может причинить боль. Потом Женька принесла сценарий, напомнив о боли, я попросила изменить имена. И вот опять столкнулась с прошлым, только теперь оно не способно причинить боль. Будь я тогда на пару лет старше или существуй в другом мире, а не в том, что сама себе создала, боли и не было бы. Но… Сейчас прошлое мне мешало, не позволяя доверять другим.

Я знаю, что хочу. И пора реализовывать свои мечты. Меня ждет Питер. Мелодия телефона заставила ответить на звонок.

— Петра Царева?

— Алексей Негрус?

— Негус, без «р».

— Простите, но на вашем сайте с «р».

— Да? Надо посмотреть. Петра, к сожалению, я не смогу встретить с вами завтра, возникли срочные дела. Если возможно, перенесем наше собеседование на послезавтра. Гостиницу и билеты оплачу.

— Все возможно, Алексей. У меня в Питере квартира, погуляю по городу, давно с ним не виделась. Тогда до послезавтра.

— До встречи, Петра.

— До встречи, Алексей.

Что ж посмотрим, что этот Алексей сможет мне предложить. А пока стоит найти свой поезд, вагон.

— Петра!

Меньше всего ожидала увидеть его.

— Думала, отпущу не проводив.

Забрал мой чемоданчик.

— Твоё любимое.

Фисташковое мороженое.

— Спасибо. Только холодно для него.

— Так я со злым умыслом. Заболеешь, тебя не возьмут на работ. И ты вернёшься ко мне.

— К тебе?

— В Москву.

— А если твой план не сработает?

— У меня есть запасной.

Все повторяется — он, я и Питер. Провожающих попросили покинуть вагоны. План не сработал, мороженое моему горлу не повредило. На работу меня взяли.

И зачем я только приняла предложение Негуса. Уже который вечер рыдала от собственной никчемности. В подчинение мужчины, которым уже за сорок, которые лучше меня все знают, умеют и слушать малышню не собираются. Кто бы спорил, только … Каждый из них знал как лучше и только его вариант был верен, только его документы правдивы, только он знает что проверять и как, только он прав … и таких правых десять штук. И как результат анархия в отдельно взятом управлении. А мне надо привести все пусть и к безобразию, но единообразию. Основной принцип — сначала разберись как и что работает, а потом уже оптимизируй, руби, ломай, уничтожай. Реакция ожидаемая — от снисхождения до пренебрежения. Все меньше верила, что продержусь этот этап сбора информации. Взять лучшее, отбросить ненужное, убрать мешающее и заставить всех работать так, как нужно мне. Программа минимум. Только до ее реализации надо столько стен пробить. Вот и сегодня от очередных стен все саднило, хотелось все бросить и не пытаться обуздать хаос. Знакомая хандра выбралась и опять завладела мной. Стало себя жаль. Опять всхлипнула от безнадеги. Телефон раззвонился, не буду отвечать. Но кто-то упорно названивал.

— Да?

— Петра, привет, как Питер?

— Замечательно.

— А ты?

— И я.

— По голосу не скажешь.

— И чем тебя мой голос не устроил?

— Словно плакала. А ты не можешь плакать.

— Это еще почему?

— Потому. Что стряслось?

— Ничего. Просто устала. Воюю с мужчинами.

— И конечно побеждаешь?

— Ага, только почему-то они чаще.

— Это временно, ты их всех на лопатки положишь.

— Положишь тут. Их много, а я одна.

— Ничего, я в тебя верю.

— Знаешь как они меня обзывают?

— И как?

— Петробус.

— Какой же ты Петробус, ты Петротубус!

— Да ты! … Сам ты… тубус! И не звони мне больше!

Сама не поняла, почему разозлилась, прям вспыхнула от возмущения. Даже телефон об стол шандарахнула до паутинки на стекле. Но хандра ушла. По привычке составила план, как буду действовать. Пока стадия первая не закончилась, но немного осталось до второй — разработка, а уж потом внедрение.