П(р)олеты. Петра

Олег больше не звонил, только слал комиксы «Петра и тубус спасают мир». Вот девушка в спецовке расправляется с нерадивыми подрядчиками и спасает мир от некачественных домов, вот ее легендарный тубус заменяет одну из колонн и тем самым спасает мир от обрушения театра на головы поклонникам оперы. За месяц набралось прилично зарисовок, сшила в книжку… На письма не отвечала. Он в Москве, я в Питере, у каждого должна быть своя жизнь. Непривычно для моих мужчин — я в юбке-карандаш, блузке, на каблуках, при полном макияже, они уже привыкли видеть меня в спецовке, лазающей совместно с ними по объектам. Презентация как мы теперь будем жить. Раз их мало интересовали регламенты по время разработки, то теперь они будут работать по моим правилам. Мужики как обычно пререкались, возмущались и слушать уж точно не собирались. Кто-то подпрыгнул от неожиданности, кто-то выронил из рук гаджет, Негус выматерился. Столешница стола покрылась битой рябью от удара.

— Теперь могу продолжать, — словно и ничего не произошло. Перещелкнула слайд.

поврежденную столешницу с меня удержали, но премия по KPI перекрыла расход, так что я была в плюсе. то теперь мужики слушали внимательно и на присланные на рассмотрение бумаги болты не забивали. А со временем им пришлось еще научиться различать оттенки моих помад. Кроваво-красный — будет разбор полетов, матово-бордовый — хана подрядчикам, глянцево-огненный — опять будут нововведения, брусничный будничный ничего особого, скорей всего встреча с заказчиками. Но самым страшным для них стало отсутствие помады, тогда они не знали, что ожидать.

Отправила шарж на совещание Олегу — я с красными губами и куском гладкой арматуры в руках и забившиеся в угол надзорники и прикрывающий их своей мощной спиной Негус. Ответа не было, может и к лучшему, не судьба.

С кем-то упрямки продлились почти полгода, с кем-то месяца два, но постепенно мужчины смирились с моим существованием, а иногда даже советовались. Двое из десяти ушли, не смогли работать в новом режиме да еще под управлением ненормальной дамочки.

Сопротивление было сильным, но борьба того стоила, закаляла и открывала те грани характера о которых давно забыла. Вот одна из них упрямство, продержусь на сдаче столько, сколько и Замин с Игорским, а то и дольше. Продержалась, правда, потом выяснилось, что на объекте была раскладушка, и мужики иногда все же спали, в отличие от меня. Но после этого «великого» стояния они стали ко мне по-другому относиться.

Кабинетная работа меня мало привлекала, максимально старалась находиться на стройке, чтоб понимать насколько правильно все работает, что нужно изменить, на что выбить деньги, куда отправить на обучение. Механизм направления претензий подрядчикам и взимание с них штрафов тормозил, вот с ним и разбирались, когда в моей жизни опять решил возникнуть Георг, а следом появился Олег, с заверениями, что исходил мою улицу вдоль и поперек ожидая меня.

Петра готовила завтрак, врубив музыкальный центр. Прыгая от холодильника в плите, от плиты к столу, подпевала и пританцовывала. В зеленом балахоне, что когда-то был моим свитером, и в нем-то она сбежала однажды от меня. Почему-то эта зеленая тряпка давала надежды больше, чем все обещания мира.

Используя лопатку место микрофона, Петра подпевала певцу.

«Take on me,

Тake me on

I'll be gone

In a day or two»

— Ой, прости, привыкла, что она дома. Разбудила?

— Нет, сам проснулся, думал, встану пораньше и приготовлю завтрак.

— Подумала о том же. Какие планы на день?

— Никаких. Сегодня же выходной.

— А я хочу прогуляться по Невскому, от Лавры до Адмиралтейства, перекусить в Marketplace, покормить уток в каналах и залезть на колоннаду Исакия.

— Не нагулялась по городу?

— Так я и не гуляла, полгода борьбы с моими мужиками, а вот теперь почти полноценный выходной.

— Почему почти?

— После обеда встреча с Негусом.

— Как он может отнимать у тебя выходной?

— Может, условия работы такие, сама согласилась. И так, садись, сейчас буду кормить тебя гречей.

— С курой?

— Нет, с тунцом и оливками.

— Так, вроде ничего плохо тебе не сделал, а ты меня уже отравить пытаешься.

— Не хочешь, не ешь. Только все равно больше ничего нет. Хотя, пачка пельменей есть полугодичной давности.

— Ладно, помирать так вместе, давай свою гречу.

— Как синяки?

— Не болят.

— Заметно, полночи стонал, вздыхал.

— Стонал я по другой причине. Так, и где мой завтрак?

Главное не дать ей опять закрыться, поэтому свои желания и пожелания пока засуну далеко.

— А вполне съедобно, можно еще?

— Вполне съедобно?

— Ну, не твоя же блинная закуска легендарная.

— Так ты ее никогда и не пробовал.

— Имперский хвастал, когда меня перед деканом отстаивал.

— Новые студенческие байки.

— Для кого новые, а для кого и старые. У меня чудь диплом не отобрали за то, что в деканат забрался.

— И что ты там забыл после вручения дипломов?

— Адрес, ты же не пришла на выпускной. Успел только улицу посмотреть, знаешь сколько раз прошел всю Саблинскую, чтоб выяснить в каком доме ты живешь. Приезжал почти каждые выходные.

— Ой, заливать не надо, у Женьки адрес узнал, и на ходу придумал.