P.S. I Hate You

– Это очень хороший поступок.

– Ну да. Я вернулся с начальной подготовки, желая сделать ей сюрприз. А в итоге получил сюрприз сам, – продолжаю я и сжимаю губы. Эта картина все еще стоит у меня перед глазами. – Вошел и застал Кэсси и Йена в постели. Я едва не убил его в тот день, и убил бы, не будь там Кэсси – она прямо визжала от испуга, а ведь она была беременна. Но я отпустил его. И Кэсси созналась, что они трахаются уже довольно давно – в течение почти всего выпускного класса. И мало того, она сказала, что этот ребенок от него и что она соврала о сроках, чтобы я ничего не знал.

– Господи… – Марица прижимает ладонь к губам. – Значит, тебя предала не только девушка, которую ты любил, но и твой брат-близнец?

Я пожимаю плечами.

– Я ждал чего-то подобного от Йена. Он всегда старался получить то, что было у меня, хотел того, чего хотел я. Он так завидовал мне, что это постоянно заставляло его делать дурацкие гнусности. Он словно бы задался целью проверить, сколько раз сможет подставить меня перед нашими родителями. Однажды он притворился мной, явился ко мне на работу, вел себя там совершенно по-идиотски, орал на клиентов – для того, чтобы меня уволили, и у него почти получилось.

– Он что, сумасшедший? Кто еще на такое способен?

Закатив глаза, я продолжаю:

– Знаешь, в жизни он сделал мне столько дерьма, что я просто хотел отомстить ему как следует. Так что, когда нам было семнадцать лет, я угнал машину отца и оставил ее на парковке возле какой-то заправки в паре миль от нашего дома. Вернувшись домой, я подбросил ключи от машины в комнату Йена и подождал, пока отец начнет собираться на работу. Ну, сперва мой план сработал. Отец обвинил Йена в том, что не может найти свою машину, а я сказал, будто видел помятый «Бьюик», такой же, как у него, припаркованный на заправке «Conoco», не так далеко от нас. В общем, если рассказывать коротко, я знал, что отец уже несколько раз опаздывал на работу, когда мама болела, и ему дали последний шанс. Его босс сказал, что, если он еще хоть раз опоздает, по какой бы то ни было причине, его уволят.

– Боже… И что произошло?

Я медлю. Я никогда и никому не рассказывал эту историю, по крайней мере, вслух. Марица кладет ладонь мне на спину и придвигается ближе.

– Я сказал ему правду. И он ушел. Мы так и не узнали, решил ли он дойти до заправки пешком, чтобы забрать свою машину, или просто ему надоело… заботиться о больной жене и пытаться обеспечить шестерых детей. Но он так и не вернулся домой. На следующий день нам позвонили. Кто-то нашел его тело в кювете возле шоссе, в нескольких милях от нашего дома. Его ограбили, избили и бросили умирать. Он погиб из-за часов «Timex» и двадцати долларов, которые были у него в бумажнике.

Я складываю пальцы рук домиком и на несколько секунд сжимаю ими переносицу, чтобы прийти в себя.

– Исайя… – Марица трется щекой о мое плечо. – Мне ужасно жаль…

– В течение долгого времени все мои родные винили в этом меня. Теперь они почти не говорят об этом. Мама, конечно, не знает точно, что случилось, – не знает об этом фокусе с ключами от машины и о том, что я пытался свалить все на Йена. Но все остальные знают. Йен сделал все, чтобы они узнали.

– Значит, когда твой брат сказал, что в твоем сердце живут демоны и что ты разрушаешь жизни людей… он это имел в виду?

– Полагаю, что да, именно так.

Она касается ладонью моей щеки, и в течение минуты мы просто сидим и дышим, ее тепло согревает мое тело.

– Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь отпустить это, – говорит она. – Надеюсь, ты сумеешь перестать винить себя.

– Да, – откликаюсь я. – Может быть, когда-нибудь.

Сев прямо, она заставляет меня повернуть к ней лицо и смотрит мне прямо в глаза.

– Спасибо, что поделился этим со мной.

В следующее мгновение ее мягкие губы касаются моих, она вбирает мое дыхание, но прежде, чем поцеловать ее, я говорю еще одну вещь.

– Я – неидеальный мужчина, – тихо шепчу я. – Я сделал в жизни множество ошибок. Но отпустить тебя без борьбы? Позволить тебе вот так уйти? Это была бы самая большая ошибка из всех. И я не могу сделать этого, Марица. Я не могу отпустить тебя.

Притянув ее к себе на колени, я смотрю ей в глаза, обхватываю ладонями ее лицо, придвигаюсь ближе, пока не ощущаю знакомый клубничный вкус ее губ и мятный вкус языка.

– Тогда не отпускай, – говорит она минуту спустя, прерываясь, чтобы глотнуть воздуха. – Не отпускай меня.

Глава 44. Марица

С ума сойти, как резко может измениться жизнь всего за одно мгновение!

Вот только что я подавала блинчики в кафе – а вот уже провожу неделю с армейским капралом, при каждом взгляде на которого мое сердце замирает.

Вот только что я писала ему письма – и вот уже я отказываюсь от него.

Но существует только текущий момент – «здесь» и «сейчас».

Все эти мгновения складываются в минуты, в часы, в дни и ночи, в недели и месяцы, и вот уже некий армейский капрал задумчиво стоит в «комнате славы» моей бабушки и слушает ее замшелые истории о золотых временах Голливуда.