P.S. I Miss You. Я по тебе скучаю

– На хрен, – говорю я, протягиваю руку к кофейному столику и беру пульт. Не тратя времени, я набираю два-три-семь, и через мгновение на огромном экране уже идет игра – как и должно быть.

А потом я занимаю место, где сижу всегда.

Это потрясающе – все напряжение сразу уходит.

Выдохнув, я устраиваюсь на упругом диване и перекидываю ногу через подлокотник, сосредоточившись на игре. Ситуация выглядит не особо хорошо для «Уорриорз», но идет только первая четверть матча, игра началась совсем недавно. Наверное, они просто небрежничают, позволяя «Кавальерс» измотаться, чтобы во второй половине игры показать, кто тут главный.

– Эй! – Мелроуз возвращается в гостиную и хмурится, увидев меня на диване. – Это мое место!

Она окидывает взглядом разбросанные вокруг меня журналы, один из которых сейчас служит подставкой для моего пива.

– Ты ушла. – Я не смотрю на нее – только на экран.

– Нет. Я ходила на кухню, чтобы попить, зарядить свой телефон и налить Мёрфи воды. Я еще не закончила тут. – Краем глаза я вижу, как она упирает руку в бок. – Саттер, не смей меня игнорировать.

Я подаюсь вперед, упираюсь локтями в колени и стараюсь не сгрызть то, что осталось от ногтя большого пальца на моей правой руке. При этом я упорно не отрываю взгляд от экрана.

– Саттер! – повторяет она еще настойчивее и громче.

– Погоди, погоди, погоди. – Я поднимаю палец, когда Клэй Томпсон забрасывает в корзину перехваченный у противника мяч, завоевывая три очка. – Вот так!

Я вскакиваю с дивана, вскидываю кулак в воздух и, пока идет рекламная пауза, иду на кухню, чтобы взять еще пива… и практически сразу же по возвращении осознаю, что это было огромной ошибкой.

«Не знаю, почему она сказала, будто ей нравится эта сумочка от «Шанель», хотя на самом деле это не так, – вещает англичанка, чье лицо занимает весь огромный экран. – Меня это не обидело бы. Если тебе что-то не нравится, честно скажи об этом, ради всего святого. Но если она не могла быть честной даже в том, что касалось ее свадьбы, следует ли ждать честности в отношении сумочки, верно, дорогая?»

Женщина смеется, трепеща огромными накладными ресницами, и отбрасывает за спину блестящие темные волосы.

Взглянув на Мелроуз, я обнаруживаю, что она свернулась в уголке дивана, сжимая в наманикюренных пальчиках пульт и положив раскрытый журнал на грудь.

– Итак, мы опять? – Я ставлю пиво на кофейный столик и упираю руки в бока с такой силой, что ногти впиваются в кожу. – Мы действительно это делаем?

– Делаем что? – Она морщит нос. Может она и актриса, но я вижу, что сейчас она притворяется дурочкой. Я вздыхаю, но не отступаю.

– Сейчас по другому каналу идет игра. Очень важный матч. И я пропускаю его из-за этого.

– Разве в твоей комнате нет телевизора? – спрашивает она.

– Нет, – отвечаю я. – Это мой телевизор. Единственный в доме. Наверняка твое шоу для домохозяек будут повторять на неделе. А вот матч, который я хочу посмотреть, повторять не будут.

– Да, я проверяла, но эти серии будут повторять только в четверг, а в четверг у меня прослушивание…

– Ну да, значит, тебе не повезло, верно? – Я протягиваю руку и выхватываю у нее пульт.

У нее отвисает челюсть, а я падаю в кресло и переключаю телевизор на нужный канал.

«Кавальерс» снова ведут в счете.

Видит бог, эта девушка приносит мне неудачу.

Мелроуз отбирает пульт обратно.

– Тебе что, двенадцать лет?

– Нет, не двенадцать. Просто я хочу посмотреть баскетбол по своему телевизору.

– Может быть, вы с Ником так и улаживали вопросы, но со мной так не выйдет, – заявляет она. – Тебе нужно было просто вежливо попросить, и я бы, может быть, подумала над этим. Вместо этого ты совсем обнаглел, и поэтому смотреть свою дурацкую игру не будешь.

Я тянусь за пультом, но она прячет его за спину, так, что я не могу достать, а потом переключает канал.

Я встаю и нависаю над ней.

– Слушай, отдай пульт.

Она поудобнее устраивается на диване – моем диване! – и устремляет взгляд на экран.

– Не смей игнорировать меня, – говорю я. – Слушай, хватит играть в эту дурацкую игру. Мы оба – взрослые люди. Это просто нелепо.

– Ты совершенно прав, Саттер, – отзывается она, по-прежнему не сводя глаз с англичанки на экране – та деловито выгуливает своего померанского шпица. – Это нелепо.

– И? – спрашиваю я, снова упирая ладони в бока.

– И в качестве единственного решения этого мелкого спора ты можешь пойти в тот спорт-бар на углу и посмотреть свой матч там.

– То есть?

– Я не могу пойти туда и попросить их включить для меня канал «Bravo», – поясняет она. Я понимаю, что она права, но это не отменяет тот факт, что ее шоу повторяют по телику постоянно и могут даже поставить в программу по запросу зрителей, а вот игру показывают только в прямом эфире и только один раз.

Сжав двумя пальцами переносицу, я делаю глубокий вдох, потом выдыхаю.

– Слушай, ты не мог бы отойти чуть в сторону? – спрашивает она, взмахивая рукой и щурясь. – Ты загораживаешь экран.

Я не двигаюсь с места.

Я продолжаю стоять, где стоял, размышляя, не следует ли мне прибегнуть к низкому трюку – то есть пасть на колени и молить ее отдать мне пульт.