P.S. Я люблю тебя

— Я тоже по ней скучаю.

— Ты не звонила три недели, Холли.

— Ну, не три недели, — не согласилась она.

— Почти три… в любом случае не важно, сколько именно это длится, вы же раньше каждый день болтали по телефону.

— Все очень изменилось, Джон, — неожиданно разозлилась Холли. Неужели они не понимают, каково ей? Почему каждый раз нужно объяснять заново?

— Послушай, мы понимаем, что тебе пришлось пережить… — начал Джон.

— Вы понимаете, что мне пришлось пережить, Джон, это понять несложно, но вы, похоже, не понимаете, что я все еще переживаю это!

— Это неправда.

— Нет, правда. Я не могу просто жить, как все вы, и притворяться, что ничего не случилось.

— То есть вот так это для тебя выглядит?

— А как иначе? — язвительно ответила она, — у Шэрон будет ребенок, Дениз выходит замуж…

— Холли, это называется жизнь. И ты, похоже, забыла, что это такое. Я не говорю, что тебе легко, потому что по себе знаю, каково тебе. Мне тоже не хватает Джерри. Он был моим лучшим другом. Он всю жизнь жил рядом со мной. Мы с ним в детский сад вместе ходили, черт возьми. Мы вместе ходили в школу, играли в одной футбольной команде. Я был свидетелем у него на свадьбе, а он — на моей! Если у меня были проблемы, я шел к Джерри, если я хотел повеселиться, я шел к Джерри. Я рассказывал ему то, что никогда не сказал бы Шэрон, а он говорил мне то, что никогда не сказал бы тебе. И если я не был на нем женат, это не значит, что я скучаю по нему меньше тебя. И если он умер, это не значит, что я тоже должен перестать жить.

Холли онемела от неожиданности.

— Да, это трудно. Да, это самое ужасное, что когда-либо со мной случалось, и, наверное, навсегда останется самым печальным событием в моей жизни. Но я не собираюсь сдаваться! Я не перестану ходить в паб из-за того, что на тех стульях, где когда-то сидели мы с Джерри, сейчас сидят два других парня, шутят и смеются… Я не перестану ходить на Футбол из-за того, что мы всегда ходили туда вдвоем, я могу вспоминать об этом и улыбаться, но я не перестану ходить туда.

У Холли покатились слезы, а Джон продолжал говорить:

— Шэрон знает, как ты страдаешь, и она понимает тебя. Но ты тоже пойми: у нее сейчас такой важный период в жизни, и ей нужна ты, ее лучшая подруга. Ей нужна твоя помощь так же, как тебе нужна ее. Я же не могу дать ей какой-то женский совет, как это делают подруги. Мы все чего-то боимся, Холли, но нельзя прекращать из-за этого жить.

— Я стараюсь, Джон, — всхлипнула Холли, вытирая слезы.

— Я знаю. — Он взял ее ладони в свои. — Но ты нужна Шэрон. И если ты будешь делать вид, что ничего не происходит, никому от этого лучше не станет.

— Я сегодня ходила устраиваться на работу, — по-детски всхлипнула она.

Джон с трудом сдержал улыбку:

— Это отличные новости, Холли. И как все прошло?

— Паршиво, — буркнула она. Джон расхохотался.

— Ты знаешь, она ведь уже на пятом месяце.

— Что? — Холли изумленно подняла на него глаза. — Она ничего мне не говорила!

— Боялась, — усмехнулся он. — Думала, что ты разозлишься, перестанешь с ней разговаривать…

— Как она могла так думать? — в сердцах воскликнула Холли.

— А разве она ошиблась? — Он удивленно поднял брови. — Как же тогда это называется?

Холли отвела взгляд:

— Я хотела позвонить ей, правда хотела. Я каждый день снимала трубку, но не могла этого сделать. Я все откладывала на завтра… Прости меня, Джон. Я на самом деле очень рада за вас обоих.

— Спасибо, конечно, но это нужно было говорить не мне.

— Я понимаю, я такая ужасная! Она никогда меня не простит!

— Не глупи, Холли, это же Шэрон! Она уже завтра обо всем забудет, Холли с надеждой взглянула на него.

— Ну, может быть, не завтра. Может быть, через год… дай ей время, и когда-нибудь она все же простит тебя…

— Перестань! — Холли со смехом ткнула его в бок. — Можно, я сейчас поеду за ней вместе с тобой?

У Холли засосало под ложечкой, когда они подъехали к больнице и она увидела Шэрон. Она стояла одна на улице, ожидая Джона. Она была такая красивая, что Холли невольно улыбнулась. Шэрон станет мамой. Невероятно — она уже на пятом месяце. Значит, когда они ездили в отпуск, она была на третьем месяце и ничего не сказала! И главное, Холли не замечала в ней никаких изменений. Конечно, большого живота на третьем месяце еще не могло быть, но, когда она надевала джинсы, маленький живот явственно просматривался. И он ей очень шел. Холли вышла из машины, и Шэрон изменилась в лице при виде нее.

О нет, сейчас Шэрон закричитна нее. Скажет, что она ее ненавидит, что она больше не хочет ее знать, что она дрянь, а не подруга, что…

Шэрон улыбнулась и протянула к ней руки.

— Иди ко мне, дурочка, — засмеялась она. Холли бросилась ей на шею и зарыдала:

— Шэрон, прости меня, я ужасный человек. Прости, прости, прости меня, я не хотела…

— Замолчи, глупышка, и обними меня. — Она тоже прослезилась.

Они долго стояли, обнявшись, а Джон смотрел на них.

— Г-хм, — кашлянул он наконец.

— Иди к нам, — засмеялась Холли, обнимая и его тоже.

— Я полагаю, идея была твоя. — Шэрон повернулась к мужу.