P.S. Я все еще люблю тебя (ЛП)

Я прекращаю читать. Я помню тот день, когда мы оба оказались без ключей от дома! Были Крис, Джон и я, а потом Крис пришлось уйти, и остались только мы с Джоном. Папа был на семинаре; где были Марго с Китти, не помню. Мы так сильно проголодались, что накинулись на пачку Скиттлса, которую Тревор припрятал под плохо прикрепленной половицей. Полагаю, я могла бы пойти за едой и кровом к Джошу, но было что-то веселое в том, чтобы побыть бродягами с Джоном Амброузом Маклареном. Как будто мы беглецы.

Я должен признаться, что твое письмо просто ошеломило меня, ведь когда мне было тринадцать, я был еще совсем ребенком, а вот ты была настоящей личностью, со сложными мыслями и эмоциями. Моя мама до сих пор разрезает для меня яблоко на полдник. Если бы я написал тебе письмо в восьмом классе, то в нем говорилось бы, что у тебя чудесные волосы. И все. Просто, что у тебя чудные волосы. Я был таким бестолковым. Я и понятия не имел, что нравился тебе тогда.

Несколько месяцев назад я видел тебя на конкурсе «Модели ООН» в Томас Джефферсоне. Сомневаюсь, что ты меня узнала, но я был там и представлял Китайскую Народную Республику. Ты оставила мне записку, и я окликнул тебя по имени, но ты продолжала идти. Я пытался найти тебя позже, но ты уже ушла. Ты меня видела?

Полагаю, что больше всего меня интересует то, почему ты решила послать мне письмо спустя столько времени. Так что, если хочешь позвонить мне или отправить электронное письмо, или написать, то, пожалуйста.

Искренне твой, Джон

P.S. Поскольку ты спросила, единственные люди, которые зовут меня Джонни – это мои мама и бабушка, но ты можешь звать меня так, если хочешь.

Я испускаю глубокий вздох.

В средних классах у нас с Джоном Амброузом Маклареном было всего два «романтических» момента – поцелуй в бутылочку, который, честно говоря, не был ни капельки романтичным, и день под дождем во время урока физкультуры, который до этого года был самым романтичным моментом в моей жизни. Думаю, что Джон не помнит его в этом смысле. Сомневаюсь, что он вообще его помнит. Получить от него письмо спустя столько времени – это сродни тому, что он восстал из мертвых. Это ощущение отличается от тех, когда я видела его несколько секунд на «Модели ООН» в декабре. Тогда было такое чувство, словно я увидела призрак. Это же настоящий живой человек, которого я когда-то знала, и который знал меня.

Джон был умен; у него были лучшие оценки среди мальчиков, а у меня были лучшие оценки среди девочек. Мы оба посещали занятия для отличников. Он больше всего любил историю – он всегда делал доклады – но также был хорош в математике и науке. Уверена, что это не изменилось.

Если последним из мальчиков в нашем классе высоким стал Питер, то Джон был первым. Мне нравились его золотистые волосы, солнечные и светлые, словно белая летняя кукуруза. У него было невинное с милыми щечками лицо мальчишки, который никогда не попадал в неприятности, и соседские мамы обожали его больше всех. У него просто был такой вид. И это делало его идеальным соучастником преступления. Вместе с Питером они частенько влипали во всевозможные передряги. Джон был умным, и у него были блестящие идеи, но он немного стеснялся говорить из-за того, что заикался в детстве.