P.S. Люблю не из жалости…

–Но зато она хозяйка хорошая, – подключается Танька, – чисто у нее всегда, прибрано, детки накормлены!

–А то, что выпивают вместе, так это даже хорошо! – отрезает Славик, – зато душа в душу со дня свадьбы!

Вадим залпом выпил стопку и побелел.

–Эй, ты че? – воскликнул Славка, – закусывай, закусывай!

Вадим прожевал огурец, закашлялся. «Иногда может и квасануть!» – вертелось в голове. «Нет, я не хочу ее видеть… Я не смогу… увидеть то, кем она стала…».

Вспомнил когда первый раз узнал о том, что она пьет.

Это было давно. Совершенно случайно встретил на авторынке Петьку Ерохина. Тот приехал в область за какими-то деталями. Вадим хотел было сделать вид, что не узнал и пройти мимо, да не удалось. Петька подскочил, в объятьях сжал, орал на весь рынок, что старого друга встретил. Пришлось сводить его в кафе, угостить рюмочкой. А так же врезать хотелось! За прошлое, за Марьянку!

Петька Ерохин был старше Вадима года на два. Общались они мало, так, иногда, если случались общие компании. Но была у них одна общая черта. Петька сох по Марьнке. Хотя как сох, скорее преследовал. Возле школы встречал. Сам-то он ушел со школы после девятого класса и поступил в ПТУ на механизатора. Встречал со школы, провожал до дома. Марьянка его кажется боялась, держалась отстраненно, но Петька словно не замечал этого. В кино приглашал, на посиделки разные. Девушка не ходила, отнекивалась, мама мол не пускает.

Вадим дико ревновал, но тогда еще не решался сам к ней подойти, кроме как по дружески. Но потом, к счастью, Петьку забрали в армию. А когда вернулся, то в армии был уже Вадим. Мать рассказывала, что он так красиво ухаживал за Марьянкой. Цветы дарил, конфеты носил на работу. Бегал за ней, как собачонка. Видимо сдалась Марьянка, а может от досады на Вадима, вышла замуж за Ерохина.

И вот сидели они тогда, в кафе на рынке, Ерохин пил водочку, закусывал и рассказывал последние новости родного городишки. Вадим слушал отстраненно, сжимая-разжимая кулаки, которые чесались, так врезать хотелось сопернику. Все думал, что теперь эти сальные руки прикасаются к его Марьяшке, усатый рот целует розовые губы. И тошно так было от этих мыслей, в пору самому напиться.

–А… жена… как твоя? – проронил словно между прочим, – мать говорила женился ты…

–Хорошо жена, спасибо! – выпил и закусил Ерохин, – живем не тужим! Беременная она нынче, – похвастался, – девку ждем! Так я ей сразу сказал! В рот чтоб ни капли! Нечего, еще ребенок больной родится! Оторвешься мол опосля, роди сначала!

У Вадима перехватило дыхание.

–А она что… пьет? – выдавил из себя.

–Любит иногда с подруженциями! Та ниче, я разрешаю, но щас не-е-е! И точка! Пусть родит сначала…

Вадим вскочил с места, бросил на стол несколько купюр, сказал что-то про срочное дело и убежал. Известие о том, что Марьянка пристрастилась к алкоголю воспринял тяжело. Так, словно еще раз узнал о том, что потерял ее. Сам чуть не спился. Но хорошо что ушел в рейс, там развеялся.

-Вадюха, а ты на встречу-то придешь? – вывел из раздумий голос Таньки.

–К-какую? – он понял что совсем потерял нить разговора.

–Да я ж говорю! Выпускников! – объясняла одноклассница.

–А, нет, не пойду! Я на пару дней всего! По делам и домой! – ответил он.

–А зря! – сказал уже порядочно выпивший младший Ерохин, – наши такую мульку замутили!

–Ага! – подтвердила Танька.

–Какую? – для приличия спросил Вадим, абсолютно не желая видеть старых друзей-товарищей. Из настоящих друзей у него здесь только Женька и был. Да и с ним он потерял связь еще в армии. Мать писала тот уехал в столицу.

–Ой, да понимаешь, когда встречи выпускников были летом, то на них почти никто не приходил! Так вот, собрались старосты трех выпусков: нашего, на год младше и на два года, и договорились проводить встречу выпускников после Нового года, но перед Рождеством. Обычно же наши как, даже если в другом городе живут, то к родителям на праздники заезжают! – с довольным лицом рассказывала Танька, – их можно и изловить! Получается аж девять классов! Такая толпень, я тебе скажу! Я уже три года хожу, удовольствия – море.

Вадим усомнился, что его преставление об удовольствии совпадает с Танькиным, но промолчал. «Значит и Марьянка там будет, она же младше»

–Денег много не собирают! Ты не думай,– продолжала Танька, – но какой стол организовывают… м-м-м-м… А в прошлом году даже живая музыка была. Короче, круче чем на свадьбе погуляли.

–Приходи и ты, Вадюха! – поддержал Славка, – Перова Катюха, помнишь ее? Занимается всем этим балаганом, бабло собирает, так вот, хвасталась моей матушке, что в этом году будут почти все! Потусим, мама не горюй! Наши тебя сто лет не видели, радости будет!

–Тринадцать…

–Что, тринадцать? – не понял Славка.

–Тринадцать лет меня не видели, – сказал Вадим.

–Тем более! – бахнул по столу кулаком Ерохин.

–Так, не положено вроде мне, – попытался отказаться Вадим, – мать умерла недавно…

–А ты не танцуй! – посоветовала Танька, – когда траур, главное не веселиться, не танцевать там, не петь…

–Да! Посидим, нальем, да выпьем, прошлое вспомним!