P.S. Реквием

Но тот промолчал, не зная, что и ответить. Он не препятствовал, когда, дрожащей рукой, Семён откинул простыню. Та выпала у него из онемевших пальцев, и он отшатнулся назад, испуганно смотря на восковое лицо родного брата. Вышедший из дома Лев почувствовал, как скованное болью замерло сердце. Он бросился к повозке, ещё до конца не осознавая, что Алексею больше не помочь. Лев обхватил руками лицо сына, но его ладони обожгло холодом.

В дверях появился сначала запыхавшийся Пётр, а за ним Мария. Ее отчаянный крик прозвучал на всю округу, словно резали по живому. Она бросилась сыну на грудь, бессильно воя и роняя горячие слезу. Лев обнял её за плечи, стараясь заглушить их общую боль.

Олег стоял молча, словно обездвиженный. Крупные слезы скатывались по его щекам, а он лишь опустил голову, позволяя им течь.

Тем же вечером, пока гроб с телом Алексея стоял в голубой гостиной, дожидаясь завтрашних похорон, в кабинете Льва состоялся длинный разговор. Олег сидел перед ним склоняя голову, и терзаемый чувством вины. Он рассказал ему всё, ничего не утаив.

Случилось то, чего Лев боялся — сын воспринял месть, как дело чести. В этом были виноваты только он и Мария, которые воспитали Алексея таким. Супруга ещё в его ранние годы твердила сыну, что умереть с честью лучше, чем жить в бесчестии, и Лев поддерживал её в этом мнении. Но теперь, когда завтра должны были состояться похороны его первенца, Льву было не до громких и красивых речей. Его сын был мёртв, только потому, что когда — то Лев не сказал ему одну простую фразу — в любой ситуации спасай свою жизнь.

Ход времени продолжался. Дни шли своим чередом, и супруги Орловы учились жить с новой потерей. Лев ушёл в работу, часто покидая поместье, дабы проверить дела крестьян в очередной деревне. Мария же мучилась целыми днями, то плача, то смотря в даль. Она почти полностью отказалась от еды, срываясь на дворовых, камердинерах и Семёне.

Увидев, как супруга в очередной раз кричит на пасынка, за несущественную мелочь, Лев понял, что дальше так продолжаться не может. Когда супруги готовились ко сну, Лев нежно взял Марию за руку, и ласково спросил:

— Душа моя, мы так ужасно отдалились друг от друга, — он поцеловал тыльную сторону её ладони. — Пришла пора весенней охоты. Давай отправимся в лес с первыми лучами?

Её обострившиеся плечи и черты лица, словно сгладились.

— Ты прав, — тихо сказала она и прильнула к его плечу. — Я так давно не ощущала прохладу безмятежного утра, и азарт погони. Возьмем ту серую гончую и пойдем на кабана или оленя.

Супруга потерлась о его плечо щекой, словно кошка. В эту ночь им обоим спалось без тревог. А следующим утром, как и было обговорено, супруги выехали на охоту. Лес полнился щебетанием птиц, туманами в низинах и запахом свежести, который бывает лишь на рассвете.

Они ехали на вороных конях, гончая ступала рядом, а Льву виделся не серый бок, а белоснежную вьющуюся шерсть Мокоши, которая испустила дух от старости почти сразу же после свадьбы хозяина.

Заметив в кустах длинные уши зайца, гончая бросилась за ним, заливаясь веселым лаем. Лев рассмеялся и спешился, чтобы расставить силки, но стоило ему опуститься в траву, как боль пронзила руку. От неожиданности он вскрикнул, и одёрнув ладонь, увидел на возвышении большого пальца две красны точки. Он только и успел заметить, как среди травы мелькнул черный гибкий хвост.

— Что там у тебя? — взволнованно спросила Мария.

Стремительно бледнея, Лев поднял на жену полные изумления глаза. Он и подумать не мог, что такое может произойти. Не обращая внимание на жжение в руке, он взобрался на коня, и развернул его в сторону дома.

Предчувствуя не ладное, Мария всё восклицала, пытаясь добиться от мужа ответа, но тот молчал. Как следует хлестнув кобылу, она помчалась за ним.

Силы покинули Льва, когда супруги подъезжали к каретному сараю со стороны сиреневого сада. Он упал с лошади, но не почувствовал удара, продолжая падать в темноту.

Алёна Орлова

Для графа и графини Орловых Алёна была последним и самым трудным ребёнком. Тем осенним днём, Алёна появилась на свет без первого крика, и с синеватым оттенком кожи. Повивальная бабка была готова объявить о смерти новорожденного, как на руки малышку принял Володар Орлов, чувствовавший, как в дочери всё ещё теплиться жизнь. Он взывал к самой сути мира. К тому, откуда приходит жизнь и куда уходит. К природе. И тогда тельце в руках графа издало свой первый крик и стало наполняться теплотой жизни.

Алёна росла слабым ребёнком, и часто простужалась даже летом. Батюшка часто привозил ей из столицы игрушки и платьица, и, в общем — то, не отказывал не одной её прихоти.

Все дети в семье Орловых по утру умывались родниковой водой, чтобы не только закалиться, но и почувствовать кусочек природы, налитый в кувшин. Но только для самой младшей дочери воду подогревали. Потому что Алёне подобное не нравилось, и она начинала плакать. Слёзы дочери тревожили сердце отца, и он велел не мучить ребёнка.