p1ai2pd5mg1k11c3obumk7a18fn4

танно, крепко, судорожно обнимаю её, целую, прижимаю её к

себе. . В этот раз я не боюсь сломать её пополам или задушить. .

Отпускать не хочется. . Я осознаю, что крайне, безумно, до не-

возможности рад наконец-то снова видеть её. . словно я жил до

сих пор исключительно ради этого момента. . – Где ты была всё

это время?

99

Альберт Спьяццатов

- Долго рассказывать, Алик, правда, – она произносит это

так искренне, тепло и естественно. На самом деле, она ведь

очень искренняя девушка. До меня только сейчас доходит как

податливо её тело в моих объятиях, как мы близки друг другу. .

Её тепло, биение её сердца вызывают ощутимые затруднения в

моём дыхании, но мне хочется, чтобы это не кончалось никогда,

чтобы исчезло всё вокруг. .

- Я сейчас снова живу у бабушки на Стендаля. Ты же мне

позвонишь? – доносится до меня её голос, как сквозь наваж-

дение.

- Конечно! Когда тебе удобно?

- В любое время. Я буду ждать.

Когда она уходит, притихший было Федян спрашивает меня:

- Алик, а кто эта девушка неземной красоты?

- Это Альфия… Одна знакомая…Любовь всей моей жизни

..- говорю я задумчиво и только, потом, обернувшись, встречаю

почему-то полный боли взгляд Тани.

- Сразу видно, что между вами что-то есть. Что-то такое очень

хорошее, взаимное, красивое, - простодушно отвечает ничего не

заметивший Федян. – Я тебе даже немного завидую. У меня ни-

когда такого в жизни не было.

- Ладно, придумай лучше, как отметим первое выступление

на такой большой площадке?

- А что давайте накидаемся у меня, чё там думать, - говорит

беспроблемный Федян.

- Поддерживаю, давайте напьёмся, - напряжённым, злым го-

лосом говорит Таня.

- Тогда давайте у меня – здесь же ближе.

100

Теряя наши улицы

В гастрономе напротив мы ещё успели взять пару ящиков

«Жигулёвского», с запасом, кто знает сколько дней гудеть будем,

в ближайшем комке ещё пяток пузырей китайской водки, «мер-

завки», в пластиковых бутылках. У меня оставалось где-то пол-

стакана приличной анаши, и мы в четверых скурили чуть ли не

всё. Когда барабанщик засобирался домой, Федян решил прое-

хаться на халяву на такси вместе с ним, они живут в одной сто-

роне. Я посадил их на мотор и вернулся домой. Свет везде был

выключен, и нигде не было слышно ни звука. Я позвал Танюху.

Ответа не последовало. Я включил свет и чуть не вздрогнул от

неожиданности. Она сидела напротив меня в кресле и смотрела

мне прямо в глаза широко вытаращенными, остекленевшими

глазами.

- Танюшка, с тобой всё в порядке? - спросил я, но то, что я

услышал, вряд ли можно было счесть вразумительным ответом.

- Голоса сказали мне, что этих мушек нельзя убивать, чтобы

не пошёл ядовитый дождь. Иначе он смоет в канализацию нас

с тобой, нас всех. Лучше я буду собирать эти поганки и сушить

этих бабочек.

При эти словах, она встала и начала собирать с пола вооб-

ражаемые грибы и ловить в воздухе воображаемых бабочек. Я

присел на своё кресло с отломанными ножками и начал наблю-

дать за ней. Сначала мне было весело, пока я пытался отгадать

какой дури она успела наглотаться. Но потом мой взгляд упал на

пять пустых упаковок из-под димедрола, и я похолодел от ужаса.

В этот момент она испустила душераздирающий вопль и пова-

лилась на пол, сотрясаясь в эпилептическом припадке, который

несколько часов назад я изображал на сцене.

Я подбежал к ней и, протолкнув ей в рот большой палец, изо

всей силы прижал её язык к подъязычной области. Её зубы на-

чали стискиваться, подобно заострённым тискам с мощным дав-

лением. Её рот заполнился моей кровью. «Если она откусит мой

палец, она может подавиться им, точно так же как и языком»,

101

Альберт Спьяццатов

промелькнуло у меня в голове, пока я второй рукой, наконец, до-

тянувшись до телефонного аппарата, набирал «03».

Я провёл тогда с ней сутки в токсикологии. Мне выдали спи-

сок лекарств, которые я должен был приобрести. Мне необхо-

димо было занять денег на эти лекарства, потому что у самого

не хватило бы. Я решил начать завтра утром со своего рабочего

места. Организация, в которой я работал к тому времени уже

должна была мне несколько месячных зарплат, но это ничего

не значило, никому тогда ничего не платили. Бывшие советские

люди учились обходиться без денег, перебиваясь натуральным

хозяйством и расширенной системой семейной взаимовыруч-

ки. Пока я попросил у врачей отделения сделать всё необходи-

мое, уголь, гемодез и т.д. в долг. Ночью пришлось удерживать её

в постели, потому что она соскакивала, дралась с медсёстрами,

норовила убежать бродить по коридорам больницы. Один раз

я задремал, и потом, когда спохватился, нашёл её в ординатор-

ской. Она стояла у окна и разговаривала с Луной:

- Мне никогда, никогда ещё в жизни не было так плохо…Ты

хоть когда-нибудь, хоть где-нибудь на свете видела такое же

одинокое существо, как я?.. – и её затрясло от сдавленных ры-

даний.

4.

Она ушла из группы, а Федян в то время полностью переклю-

чился на синтезаторы, секвенсеры и прочую дребедень в том

же духе. Он подружился с профессиональными музыкантами с

одной небольшой студии. В обмен на его помощь в аранжиров-