Падающий дождь

— А уверены ли вы, полковник, — цинично усмехнувшись, спросил Ротблат, — что Крю, Мараско и остальные будут молчать, когда их прижмет прокурор? Боюсь, что их защитники — Эдвард Уильямс, Джордж В. Грегори и знаменитый Ф. Ли Бейли — посоветуют свалить всю вину на вас, как на лицо, отдавшее приказ об убийстве Чиена. Признаться, я и сам бы посоветовал им поступить так, будь я их защитником. Не только сержант Смит, а все семеро могут стать свидетелями обвинения, если им, как Смиту, обещают неприкосновенность.

Лицо бывшего командующего «зелеными беретами» заметно побледнело.

— И я гордился этими парнями! — с хрипотцой выговорил Роэлт. — Что слышно из Вашингтона, мистер Ротблат? Я все надеюсь, что дело решится не здесь, а там, за океаном.

В этом полковник Роэлт был, конечно, прав. Руководство ЦРУ отчетливо понимало, что шум и огласка угрожают их разведывательным операциям в Юго-Восточной Азии.

Армейское управление по уголовным делам действовало весьма энергично. Полковник Хендрен, ознакомившись детально с делом «зеленых беретов», официально обратился к представителю ЦРУ во Вьетнаме с просьбой, чтобы тот письменно подтвердил, что советовал Роэлту убрать агента Чиена. Человек из Лэнгли ответил, что обязан проконсультироваться с высшим руководством ЦРУ. В ответ на повторную просьбу прокурора он заявил, что интересы его службы не позволяют ему дать письменное подтверждение.

Тогда генерал Крэйтон Абрамс пригласил к себе резидента ЦРУ и устроил ему очную ставку с представителем армейского управления по уголовным делам. На сей раз начальник управления ЦРУ в Сайгоне признал устно, что посоветовал Роэлту убрать агента, так как это, по его мнению, было лучшим выходом из положения. Однако и на этот раз представитель Лэнгли уклонился от письменного подтверждения.

Многим в ЦРУ и Пентагоне хотелось сделать вид, что вся эта шумиха, столь вредная для «зеленых беретов», воспетых официальной пропагандой, вообще была затеяна безответственной прессой без достаточного основания, так как никто не доказал, что «зеленые береты» убили Чиена. На этой позиции твердо стоял, например, член конгресса от штата Нью-Джерси Питер Родино, возглавивший в конгрессе борьбу за своего земляка капитана Роберта Мараско и других «зеленых беретов».

И вдруг газетчики взорвали новую бомбу, неожиданно опубликовав неизвестно как попавшее к ним письмо, отправленное капитаном Робертом Мараско из тюрьмы Лонг Бинь его жене в Блюмфильд. В этом письме капитан Мараско чистосердечно признавался в убийстве Чиена, заподозренного руководством «зеленых беретов» в двойной игре.

«Достаточно сказать, что мы убедились в его виновности… Существовало множество причин, по которым мы не могли отпустить его на свободу, поэтому власть имущие решили покончить с ним. Мы были обязаны разработать план и осуществить его. Мы полагали, что все, что нужно, согласовано и что мы проводим обычную военную операцию…»

В прессе поднялась двенадцатибалльная буря. Одни политические комментаторы сокрушались по поводу обострившейся среди военных междуведомственной драчки, приведшей к краху блестящей карьеры целого ряда «зеленых беретов» и, что еще важнее, к падению престижа специальных войск, на прославление которых пропаганда потратила столько сил и средств. Другие возмущались бесчеловечностью защитников «свободного мира» и заявляли, что за все действия вышколенных убийц отвечают армейское командование и правительство Соединенных Штатов. Кто-то из журналистов язвительно заметил, что убийство Чиена «зелеными беретами» было совершено 20 июня 1969 года, в день семнадцатой годовщины образования 1-й группы специальных войск в Форт-Брагге.

«Войска «зеленых беретов», — писала прогрессивная пресса, — были созданы не столько по образу и подобию преторианской лейб-гвардии римских императоров, как об этом кричит пропаганда, сколько в подражание Ваффен СС. Дело полковника Роэлта сорвало маску со штурмовиков ЦРУ, с ударного отряда вашингтонского «шпионского сообщества», треста разведывательно-диверсионных служб. Теперь все увидели: зеленоберетчики — это те же эсэсовцы, только с новым головным убором и новыми эмблемами. Миф развеян, от героического ореола ничего не осталось».