Падающий минарет

Еще до начала операции удалось выяснить, что тепловский «телохранитель» — некто Юлдашев из Главснаба.

Норматов отодвинул листок и полюбовался им со стороны.

— Так-та-ак, — проговорил он удовлетворенно, продолжая с любовью разглядывать рисунок.

Затем нажал рычажок телефона, подул в трубку:

— Да, говорит Норматов. Свяжите меня с Тепловым. Что? Его нет? В больнице, говорите?..

«Видимо, поехал к Кариму», — подумал подполковник. Теплов был ему очень нужен.

Да, а Кариму этот случай в медресе, видно, не сошел даром.

Норматов посмотрел на часы. Уже четверть третьего. Нет, ждать больше нельзя. Он попросил соединить его с хирургическим отделением.

— Вызовите товарища Теплова.

— Теплов слушает.

— Немедленно выезжайте ко мне.

— Наби Норматович, со мной Карим. Он очень хочет вас видеть.

— Сейчас? Но ведь...

— Он может приехать, — подхватил Теплов.

— Что ж, приезжайте вместе.

Свернув за угол, Чернявский пробежал еще метров двести и скоро оказался на небольшой не знакомой ему улочке. Вокруг было тихо. Не торопясь, он перешел на тротуар, задержался у стоянки такси. Пусто. Это несколько усложняло обстановку. Ведь чекисты могли организовать погоню. Да еще этот Семушкин... Бежать, только бежать. Как он раньше не догадался — подставное лицо...

Чернявский лихорадочно следил за дорогой. Ага, вот и такси. «Москвич» с темными квадратиками по борту. Шофер открыл дверцу.

— Вам куда?

Чернявский назвал улицу, быстро протиснулся на заднее сидение. Посмотрел в окно. На улице спокойно. Значит, ушел. Значит, все в порядке.

Он и не мог подумать, что его уже засекли. И его, и голубой «москвич». Чернявского, выбежавшего в перепачканном глиной костюме, видел рабочий с гидролизного. Постового поблизости не оказалось, и рабочий поймал второе такси — зеленую «волгу». На всякий случай он записал номер «москвича». Конечно, шофер здесь ни при чем, но в случае необходимости он поможет напасть на верный след.

«Москвич» шел на большой скорости, «Волга» не отставала. Но на перекрестке ее задержал семафор. «Москвич» успел проскочить. Таксист виновато посмотрел на пассажира.

— На работу опаздываете? Ничего, успеем, — сказал он, сдвигая на затылок кепку.

— Сколько с меня? — спросил рабочий.

Нет-нет, он не может больше ждать. Таксист пожал плечами. Рабочий остановил на углу милиционера. Минуты полторы беседовали. Милиционер поспешил к автомату.

Они пересекли весь город. На окраине Чернявский вышел. У него еще были деньги — пятьдесят рублей. Для начала неплохо.

Он спустился вниз, к автобусной остановке, перебежал через маленький скверик и оказался на берегу широкого канала, над которым стояла чайхана. Здесь около трех обычно бывал Юлдашев. Так и есть. Он сидит, как всегда, у самых перил, пьет чай, задумчиво посматривает по сторонам.

Чернявский не стал входить в чайхану, а задержался у самовара, на самом видном месте, купил лепешку и стал ее есть, не спуская с Юлдашева глаз.

«Вот уж кто ни о чем не подозревает», — подумал он со злорадством. Представил себе, как вытянется лицо Юлдашева, когда он расскажет ему о провале и о связном Семушкине. Особенно о Семушкине...

Юлдашев заметил его. Он встал и, осторожно перешагивая через ноги соседей, приблизился к Чернявскому. Чернявский сухо кивнул.

— Отойдем в сторонку.

Они остановились за кухней. Чернявский быстро прошептал:

— Нужно сматываться. Семушкин...

Юлдашев быстро схватил его за рукав:

— Что с Семушкиным? Его взяли?

Чернявский усмехнулся.

— Семушкин?! Да он такой же Семушкин, как я китайский император.

У Юлдашева были глупые, испуганные глаза. Что и говорить — эффектную штучку преподнес ему Чернявский.

— Значит, он...

— Совершенно верно. И Иванова уже нет. Нет и Корелова. Я бежал, вышел через лаз... Ну, а что касается вас, то приметы ваши, видимо, хорошо известны чекистам...

Первый испуг проходил. Глаза Юлдашева оживали.

— Нужно бежать. Сейчас. Немедленно.

Он вернулся в чайхану, вынес маленький лакированный чемоданчик.

— Так как же? — спросил Чернявский.

— Следуйте за мной, — кинул Юлдашев, быстро сворачивая на тропинку, петляющую вдоль канала.

Тропинка обогнула автобусную остановку, нырнула в узкий переулок и уперлась в просторную холмистую площадь, выжженную солнцем. Здесь начиналось старое мусульманское кладбище. Среди деревьев виднелось несколько полуразвалившихся древних строений. К ним и направлялся сейчас Юлдашев.

Некоторые могилы обвалились, в глубине их белели полуистлевшие кости. Нежаркое октябрьское солнце слепило глаза.

Юлдашев спрыгнул в небольшое углубление, раздвигая упругие ветви, двинулся через густой кустарник. Чернявский едва поспевал за ним.

«Запустение. Жуть. Куда он ведет меня?» — встревоженно подумал он.

У низенького мазара Юлдашев остановился.

Вспугнутая сова с шумом вылетела в отверстие под самым сводом. Ее крылья еще долго хлопали в густых зарослях дикой розы и янтака. Где-то рядом перекликались суслики.

Юлдашев огляделся, пошевелил ногой кучку полуистлевшего хвороста и земли.

— Помогите же, — сказал он.