Падчерица Синей Бороды

— Вы такие тут все умные, умудренные жизнью, скажите же мне, зачем я вам нужна? Просто честно скажите, чего это вы возитесь со мной?

— Мне тебя жалко, — улыбается Ириска. — Честное слово, жалко. Мне кажется, ты столько уже накуролесила, что хватит на целую жизнь. И хитрость твоя беззащитная какая-то. Грустно, конечно, что такая маленькая, а уже хищница…

— А я тебе завидую, — говорит Королева, — да, не качай головой. У тебя еще все будет впервые — первые бриллианты, первый роковой мужчина, первая пуля.

Если доживешь до моего возраста, значит, ты действительно неистребима и очень опасна. Но я думаю, что не доживешь. Я тебе сейчас завидую, что не доживешь, понимаешь? Не ощутишь зависти и разочарования.

— Я тебе не завидую и не жалею, — говорит Пенелопа, отвернувшись от всех к окну. — Деньги? Да, отберу, если сумею. Но рук выкручивать не буду. Для меня это дело принципа, что победит — твое везенье или мой опыт!

— А я хочу посмотреть, как ты всех обведешь вокруг пальца, заберешь деньги и укатишь кататься на яхте по океану! — смеется Чучуня.

Алиса спит в гамаке под Триумфальной аркой. На улице — метель, ветер бросает в стекло пригоршни снега, злится — никто не хочет с ним поиграть.

Холодно. Со зловещим шуршанием зима заползает в подземные переходы, в подвалы и открытые двери подъездов, и если приглядеться, становится заметно перемещение снега, как живого существа, перекатывающегося, пересыпающегося, шуршащего, и вдруг — ставшего дыбом и скользнувшего по двору небольшим смерчем! Догонит чей-то сон, и спрячет под собой, и сам затихнет небольшим сугробом.

— Как же ты прокололась с дискетой? — вздыхает Королева.

— Двадцать раз уже рассказывала, — отмахивается Пенелопа. — Почему пустила к компьютеру? Она сказала, что отправила мне почту. Да, представьте, ничего не насторожило! Как я могла подумать, что она переслала мне сведения о “Медикуне”! Ну копается подросток в почте, они сейчас все живут железками.

Попросила дискету. Я дала. А она за две секунды — раз! раз! — три кнопки — информация стерта! Тогда я, конечно, дернулась, стала вспоминать, подумала, что письмо ее было похоже на банковские коды по пересылке счетов, а толку?! Она потом сама в машине сказала, что ее отчим ограбил братьев Мазарини. Я обмерла, когда узнала, что “Медикун” свернулся, но не могла представить, что она в этом замешана, что отчим попросит ее стереть информацию в своем ноутбуке.

— На той дискете только банковские коды? — задумалась Ириска.

— Да. Всю остальную информацию о поставщиках и заказчиках она все стерла еще в Сюсюках!

— Что это ты так нервничаешь? — всматривается в Пенелопу Королева. — Ну, стерла. Хватай под мышку этот ноутбук, тащи в Контору, там есть специалисты по жестким дискам!

— Я потому и нервничаю, что в полном дерьме. Ничего нет на жестком диске. Ничего. Девочка отработала, как профессиональный вор. Переслала мне информацию на электронную почту. Стерла ее у себя. Провела компрессовку и утилизовала пустые места на жестком диске.

— Все подчистила, значит, — кивает Ириска. — Но если она пересылала эти файлы тебе по почте, значит, был задействован сервер. Сервер отработала?

— Отработала. У них информация после пересылки хранится двое суток. А я хватилась все выяснять уже после перестрелки в Сюсюках. Опоздала.

— Пенелопа, ты уверена, что у тебя прослушки только в кабинете? — поежившись, интересуется Ириска.

— В столовой чисто.

— И в Конторе никто ни сном ни духом об играх девочки Алисы со счетами “Медикуна”?

— Никто. Я провалила задание в том смысле, что не среагировала вовремя на ликвидацию “Медикуна”. По сегодняшней версии кореец Гадамер перегнал документацию и деньги за два дня до своего исчезновения. Деньгами в Конторе занимается отдельная бригада, а мне посоветовали поднапрячься с выяснением организаторов поставок, если не хочу попасть под длительное служебное расследование.

— Это что же получается, — усмехается Королева, — о деньгах знаем только мы?

— Не смеши, — отмахивается Пенелопа. — А директор “Медикуна” и вся его бывшая свита? Еще кореец — никогда не поверю, что он погиб. А Алиска? Она все-таки ребенок, обязательно проболтается.

— Пенелопа, ты хочешь забрать себе эти деньги? — спрашивает вдруг Чучуня.

— А ты не хочешь? — усмехается Королева.

— Пусть Пенелопа ответит. Я с вами работаю уже давно, многое повидала, но не могу вспомнить, чтобы мы вот так сидели и выдергивали у себя волосы из головы от отчаяния. И из-за чего? Из-за игр ребенка?

— Уважаемые коллеги, — торжественно объявляет Пенелопа. — Поиметь эти деньги для нас с вами равносильно смертному приговору. Передать информацию о невинных шалостях с банковскими кодами девочки Алисы для нас с вами тоже равносильно смертному приговору. Единственно возможный выход из такого положения — полное уничтожение либо арест “Медикуна” в лице его директора и свиты поставщиков, но это проблематично. Потому что даже после нейтрализации всех действующих лиц останется кипа документов, отчетов, протоколов допросов.

Хотя… Все они хором будут катить бочку на Гадамера, — задумывается Пенелопа.