Падчерица Синей Бороды

Мы попали в пробку на Кольцевой. К затяжным пятнадцати минутам Пенелопа раздраженно прибавила те одиннадцать, которые она потратила на меня в прачечной.

— Не разговаривай таким тоном, я еще у тебя не работаю!

— Значит, вообще бесполезно тратишь мое время. Сколько джипов нас обогнали?

— Четыре, — я поправила зеркальце и посмотрела в него на дорогу сзади.

— Правильно. А пятый не хочет.

— Он с Сухаревки не хочет.

— И опять — правильно. Ты наблюдательная девочка.

— Да нет, Леони всегда говорила, что я — солоха, просто у меня нервная реакция на джипы, потому что на них ездит команда братьев Мазарини.

— Кстати, тот брат, который Игорь Анатольевич, сделал мне заказ.

Большую сумму денег за координаты его сестры. Если найду это место за неделю — десять тысяч долларов. Я не знаю твоих ближайших планов, поэтому хочу спросить: мне делать двойную змею?

— Делать, — киваю я с готовностью к любым приключениям, — а что это такое?

— Через полкилометра будет поворот с заездом на мост. Я могу оторваться от джипа восьмеркой по встречной полосе, это чревато большим штрафом, если засекут, но я оторвусь. Думай быстрей. Осталось двести метров. Ты хочешь, чтобы братья твоей новой мачехи узнали, где она?

— Хочу, но не сейчас! — кричу я, и Пенелопа резко выворачивает руль влево.

Когда стрелка спидометра опустилась до семидесяти, я перевела дух и попросила остановиться.

— Испугалась или укачало?

— Нет. Боюсь уписаться.

Пенелопа вышла со мной из машины. Повалил снег.

Я не стала отходить далеко от дороги.

— Не сейчас, а когда? — спросила Пенелопа, отлавливая снежинки.

— Не знаю, — присев, я обнаружила, что земля пахнет. И снег на ней — пахнет. — Почему они обратились к тебе? — спросила я, натягивая джинсы.

— Имею достойную репутацию по отмыванию грязи. Но, зная этот контингент, могу поспорить, что они вышли на меня через тебя. Такие люди всегда сначала подходят к делу документально: кто, где, когда и насколько привлекался.

Первым делом они ищут слабые места, пытаются получить данные из официальных следственных дел и только потом, когда не получается, цепляют “хвост”. Из вашей недавно рожденной молодой семьи привлекалась именно ты, а освидетельствование твоей вменяемости проводила я. Хотя…

— Можно я поведу машину?

— Нельзя. Пристегнись. Я вспомнила этих братьев, как только увидела, а вот узнали меня они или нет?.. Несколько лет назад по уголовному делу братья купили невменяемость у старшего судебного эксперта, а я была младшим судебным экспертом.

— И что?

— Ничего. Братья “вылечились”, я ушла из органов, защитила кандидатскую, и теперь меня приглашают как консультанта на три дня в неделю. Не оглядывайся, сзади чисто. Приехали.

— Кто-кто в теремочке живет? — пробормотала я, выходя из машины и разглядывая шикарные хоромы. — Кто-кто в невысоком живет?

Мы осмотрелись на предмет звонка или хотя бы дверной ручки на массивных воротах, но обнаружили только поворачивающуюся видеокамеру. Что-то щелкнуло, из динамика под камерой приглушенный женский голос произнес, словно боясь разбудить: “Слуш-ш-шаю…”

— Прачка по вызову, — доложила Пенелопа и добавила:

— С помощницей.

В воротах, жужжа, открылась калитка. В дверях особняка стояла маленькая и худая до обвисшей кожи под глазами и у рта старушка. Она чуть поклонилась и закрыла за нами дверь.

— Вот и мышка-норушка, — шепнула я Пенелопе в огромном холле с камином и воздушными лестницами, полукругом уходящими наверх.

Послышался стук каблучков, я собралась было продолжить перечисление жителей теремка, но появившаяся женщина если и была когда-то лягушкой-квакушкой, то к нашему посещению уже успела привыкнуть и к сожжению своей лягушачьей шкурки, и к гордой красоте, появившейся после этого сожжения.

— Вы опоздали, — нервно заметила она, терзая в руках платочек.

Пенелопа покосилась на меня осуждающе. Я пожала плечами, сняла куртку, расшнуровала и сбросила ботинки, пошла к камину, прихватив по дороге кресло, и хотя с трудом, но доволокла его колесиками по ковру, развернула и устроилась с полным кайфом, подсунув промокшие ноги к огню.

— Извините, это дело совершенно конфиденциальное, — возмутилась было моим поведением хозяйка, но Пенелопа начальственным тоном заявила, что я-ее помощница, специалист по брачным отношениям.

— Я думала, это ваш ребенок, — перешла на шепот хозяйка, — я хотела предложить девочке послушать в другой комнате музыку…

— Она лучше меня разбирается в несчастливых браках, пусть остается.

— То есть, — шепот приобрел оттенок ужаса, — это ваша работница?!.

Я сидела, наблюдая огонь, скрытая от них высокой спинкой кресла, и не видела, какими жестами или мимикой лица Пенелопа разъяснила хозяйке ситуацию с моим присутствием, но только женщина вздохнула горестно и сдалась:

— Ладно, какое теперь это имеет значение, все кончено, муж прилетает в аэропорт через два часа.

— Сегодня? — Пенелопа, наверное, разделась, потому что я услышала тихое шелестение мышки-норушки:

“Позвольте ваш-ш-ше пальто…” — Но вы же говорили, что он в отъезде до понедельника?!