Падчерица Синей Бороды

— Нет. Почему — в морге? Я работала в похоронном бюро, как сейчас помню, оно называлось “Черная лилия”. И так я там набила руку, что запросто поступила в художественную Академию на отделение скульптуры. С этим у меня потом ничего не вышло, головы я лепила мастерски, а вот остальное тело не давалось, а уж всякие там зверюшки, собаки, лошади — вообще полный провал. И пошла я в летчицы. Да… Как видишь, жизнь не удалась. Но я не жалуюсь.

— Почему — в летчицы? — Алиса смотрит с восхищением и недоверием.

— Из-за Антона, конечно!

— Антона?..

— Антона Экзюпери, какая ты темная, Алиска!

— И что?..

— Да так, ничего. Полетала года два. В России мне это помогло. Родители заявили, что умирать будут только на родине, и после отставки отца уехали из Польши. Я устроилась здесь ремонтировать самолеты, а потом поступила в институт, как-то завелась и на спор написала диссертацию, и меня взяли в конструкторское бюро. Вот там скука была, я тебе скажу! Но премиальные платили большие. Я научилась играть на трубе, прошла курс обучения в кружке бальных танцев, два года сидела в Антарктиде на станции — снимала показания приборов, а потом еще года три жила за счет карточной игры — мой напарник на станции оказался известным картежником. А потом… Потом оказалось, что по возрасту я не могу даже пойти работать в стриптиз-бар, представляешь?! Знаешь, что я им сказала?! Я им сказала, что если хоть одна из этих малолеток на сцене сделает минет лучшее меня, я буду бесплатно неделю мыть грязную посуду! А все равно не взяли…

— Чучуня, — спрашивает ошарашенная Алиса, — а почему эта женщина сказала о крови на тебе?

— А потому что ведьма! — злорадно грозит кому-то в окно Чучуня. — Она права. Меня Пенелопа нашла случайно, я бомжевала на Ленинградском вокзале, а Пенелопа искала пропавшего француза. Мы как раз с этим французом сидели под большой коробкой от холодильника, пили портвейн и спорили. На французском.

Пенелопа пошла на французскую речь, потому что уже отчаялась найти этого дурака, профессором еще себя называл! Ну вот, о чем это я?

— О крови…

— Да! Она нас обоих забрала к себе, отмыла, приодела, потому что думала, что и я француженка и меня тоже кто-нибудь в ближайшие дни хватится. Я два дня отъедалась и изображала полный “не понимай по-рюсски”, а потом надоело.

Услышала, как она отказывается вымыть студию какого-то художника. После сильной перестрелки. А я как узнала, сколько за это предлагают, сразу все “понимай”!

Помню еще, Пенелопа меня отговаривала — там размазали по полу и по стенкам четверых мужиков, собаку и крокодила, а мне по фигу! Двести баксов за три часа работы, сама понимаешь! С тех пор выезжаю только на особо загрязненные объекты.

У меня свой инвентарь и свои секреты мастерства, да, а ты как думала? Кровь, ее так просто не смоешь, не говоря уж об остальном. И знаешь, этих объектов все прибавляется. Квартирку купила, автомобильчик, ничего себе, спасибо, живу, не жалуюсь. Ну что? Уморила я тебя разговорами?

— Уморила, — вздрагивает Алиса и перебирается поближе к батарее, чтобы отогреть вдруг захолодевшие ладони.

— Ну, я не знаю, как тебя еще развлекать.

— Я могу поиграть на компьютере. В тетрис. Это что-то вроде двигающейся мозаики.

— Честно говоря, я с техникой не очень… Пенелопа его всегда сама включает.

— Я умею, — зевает Алиса, изображая скуку.

— Она еще говорила, что ставит защиту от нежелательного проникновения.

— А мы не будем проникать в ее файлы. Вот возьмем игру и поставим, а ее файлы нам не нужны.

Алиса покопалась в дисках на стойке и прикусила губу.

— Ты не поверишь, — удивленно посмотрела она на Чучуню, — у Пенелопы нет игр!

— А ты что хотела? У нас прачечная, а не детский сад.

— Ладно. Тогда послушаем музыку.

— Вот это другое дело! — вздохнула Чучуня с облегчением.

— Французский шансон! — предлагает Алиса.

— Идет.

Алиса сразу же, как вошла в систему, обнаружила ее запертой на код. Она закрыла собой экран с табличкой, делая вид, что усердно засовывает диск.

— А-а-а… почему тебя называют Чучуней?

— Да это по глупости. Я пока рыбу ловила, вышла замуж за очень приличного мальчика из Шаньтоу. — Чучуня в кресле мечтательно улыбнулась, закрыла глаза. — И стала по фамилии Чунь Я.

Алиса тоже закрыла глаза и напряженно думала, поэтому в комнате стало тихо.

— Он утонул, — вдруг буднично сказала Чучуня.

— Кто? — вздрогнула Алиса, решилась и быстро набрала пять букв — ПАРИЖ.

— Мальчик этот. Утонул. А я так и осталась Чучуней. Экран открылся.

— С первого раза! — восторженно подпрыгнула Алиса.

— Да. С первого, — кивает Чучуня. — Это была первая любовь. А ты можешь посмотреть почту? Может, что срочное.

— Конечно. Пожалуйста! — Алиса великодушна.

— Так, — подошла Чучуня и склонилась сзади, — развод, нужен частный детектив, аборт, аборт, алиби, подборка партнера для фиктивного брака, о, это интересно — свекровь выкрала ребенка, нужно все решить мировым путем. Для меня ничего нет.

— А что, так и пишут открытым текстом — “отмыть квартиру или офис от крови и последствий разборок с применением огнестрельного оружия?” — заинтересовалась Алиса.