Падчерица Синей Бороды

— Это называется “срочная очистка помещения, оплата высокая”. Есть хочешь?

Чучуня ушла. Алиса пустила поиск по слову “Коржак” в рабочих папках Пенелопы, и через тридцать секунд уже сделала распечатку с одиннадцатью именами и адресами. У девяти из них был телефон — номера прилагались, а двое жили в сельской местности.

Заткнув уши пальцами и зажмурив глаза, Алиса придумывает первую фразу.

Шепотом репетирует, чтобы потом по телефону проговорить ее быстро, но внятно.

“Саквояж Козлова со всеми документами находится в камере хранения номер пять Казанского вокзала…”

Саквояж юриста Козлова! Да, юриста.

“Саквояж юриста Козлова со всеми документами находится в камере хранения номер пять Казанского вокзала”.

Так, а потом… “Стойте под табличкой в десять вечера”.

Первый номер она набирала дрожащими пальцами, а после третьего успокоилась и даже стала слегка гундосить, придавая голосу неживой оттенок записывающей пленки.

Три раза трубку взяли женщины. Ответы были такие:

— Кто это — Козлов?

— Вы не туда попали.

— А пи-пи не хо-хо?

Три раза — мужчины. Соответственно:

— Документы? Не знаю никаких документов.

— Когда будет пицца?! Забодали, два часа жду!

— Мальчик, не балуйся, положи трубку. Два раза она зачитала сообщение на автоответчик. Один раз трубку взял ребенок, и Алиса, тряся коленкой от нетерпения, ждала, пока он найдет бумагу и ручку, чтобы записать сообщение для родителей, а потом громко читала это сообщение по слогам и, чтобы не вступать в длительные объяснения, слово “саквояж” заменила на “чемодан”.

— Алиска? Ты чего там притихла? — в кабинет заглянула Чучуня.

— Звонила подружке, а ее дома нет. Пойду прогуляюсь!

— А Пенелопа сказала…

Я крикнула, что вернусь через полчаса, и выбежала на улицу.

.

У метро поменяла заработанные художественной штопкой деньги.

Из всех Коржаков остались двое жителей сельской местности, которые скорее всего ни сном ни духом о заветном саквояже юриста Козлова. Ладно, разберемся. С ближайшей почты были отправлены две телеграммы, в тексте после слова “стойте” добавился день недели. Оказалось, что я совершенно не знаю, в каком дне недели сейчас нахожусь, пришлось спрашивать у работников почты. Потом оказалось, что в некоторые отдаленные населенные пункты телеграмма может идти два дня, я посчитала и написала “Стойте в пятницу под табличкой в десять вечера”.

Если сегодня на вокзал никто не придет, так и быть, постою у камеры хранения еще в пятницу.

Купила печенье и апельсины, осмотрелась, глубоко вздохнула и с чувством выполненного долга побежала в, прачечную.

— Ты где была? — набросилась на меня у дверей Пенелопа.

— Вот. Купила на первую зарплату! Можешь добавить к своему объявлению “художественная штопка, изготовление пугалочек из ваших волос”.

— Тебе придется завтра поехать на опознание. В озере обнаружили тело в пальто, в кармане была дорогая авторучка с надписью.

— Хорошо. А Рита Мазарина там будет?

— Она предпочла провести опознание на свежем воздухе. Ты часто приезжала в этот дом? — мнется Пенелопа.

— Один раз всего, а что?

— В озере выловили сразу несколько утопленников. То есть даже не несколько, а довольно-таки много для одного озера.

— Больше двух? — изумилась я и тут же под внимательным взглядом Пенелопы спрятала глаза.

— Шестерых. А почему ты сказала — двух?

— Я очень умная и умею анализировать.

— Да что ты?! — всплеснула руками Пенелопа. — Анализировать! Скажите, пожалуйста! А почему тогда мне кажется, что у тебя рыльце в пушку?

— Идите за стол, — зовет Чучуня.

— У меня не рыльце. У меня вполне привлекательное лицо. Коротко объясняю схему анализа. Братья Мазарины утопили корейца в озере. Так? Так, — киваю я сама себе. — Сошло им это с рук? Сошло. Куда они после этого повезут тело юриста Козлова, угадай?

Застыв, Пенелопа смотрит с недоверием, явно замешанном на восхищении.

— А ты зачем туда ездила? — спрашиваю я за столом.

— Поступил заказ. Неугомонный Лотаров, вероятно, считает, что я подыхаю от безделья и скуки. Поэтому развлекает меня экзотическими ужинами и снабжает заработком каждый раз, как только ему подвернется что-либо совсем гиблое.

— Гиблое?

— Посудите сами. В Сюсюки приехала вторая по счету жена Гадамера.

— Она жива-здорова? — задержала я чашку у рта.

— Не перебивай. Она жива, о здоровье ее делать какие-либо выводы затрудняюсь, поскольку спиртное потребляется этой дамой ведрами, но внешность она имеет весьма породистую. И эта самая вторая жена приехала в свой бывший дом, оставленный после развода Гадамеру, за какими-то письмами.

— Они с Ритой виделись? — не утерпела я.

— Не перебивай, а то я замолчу! — Виделись или нет?! — я не могу удержаться — Да! — кричит Пенелопа.

Некоторое время мы смотрим друг другу в глаза и тяжело дышим.

— Девочки, а давайте по бокальчику красненького, — предлагает разрядить обстановку Чучуня.

— Ты будешь дальше слушать? — интересуется Пенелопа.

— А ты не правильно рассказываешь, самое интересное опускаешь!

— И что для тебя самое интересное? — прищуривается Пенелопа.

— Опознали они Гадамера или нет, — присмирела я.