Падение

Он, конечно же, не собирался убивать Фалу. Тот единолично победил всегдашников на Вечере Талантов, и именно его Джеймс хотел заполучить в свою команду, чтобы напасть на Пэна. Крюк убедил Доброго Директора разрешить ему убить мальчишку только и исключительно для того, чтобы обманом заполучить магию Райана, пробраться в школу и увести ее лучших учеников, прежде всего – именно Фалу…

…но Фала таинственно исчез.

А сейчас появился снова и шел к воротам, за которыми стояли Крюк, Аладдин и Кима. Фалу сопровождал еще один мальчишка, темнокожий, с бронзовыми кудрями и тоже в форме с надписью «Мальчишка ПЭНА».

Этот второй мальчик встал перед Фалой, протянул руку и осторожно коснулся ворот ладонью. Золотые прутья вдруг задрожали, словно узнав его прикосновение; он раздвинул их, словно обычные занавески, и вошел в лес; Фала следовал за ним по пятам.

Джеймс отступил на шаг, но Фала не узнал ни Крюка, ни Аладдина, ни Киму, и Джеймс вспомнил, что они все трое изменили внешность – и лица, и тела у них совсем не такие, какими их запомнил Фала. Хотя, судя по лицам Кимы и Аладдина, они тоже не совсем понимали, как себя вести.

– Это что за игра? – спросил Фала, подойдя к Крюку и друзьям. – Пэн запер всех в лесу неправильного цвета. Зачем?

– Он выпустил здесь пять фей, – осторожно сказал Аладдин. – Тот, кто поймает их, войдет во внутренний круг Пэна. Станет его личной гвардией, которая будет сражаться с прежними Директорами и поможет Питеру доказать, что именно он Единственный, который должен здесь править.

Фала и его спутник многозначительно переглянулись.

– А почему вы тогда не играете? – спросил у троицы спутник Фалы. – И кто вы вообще такие? Я вас в школе не видел.

– Мы тебя тоже, – ответила Кима.

– Я Мидас, – сказал незнакомец.

– Я Ладди, – ответил Аладдин. – Это Кук и Мима.

Фала уставился на них, и Крюк увидел, как блеснули его глаза, словно тот все понял. Но он лишь похлопал Джеймса по плечу и улыбнулся.

– Привет, Кук. Я Фала. Мы все согласны не дать Питеру стать директором? Да?

Крюк, Аладдин и Кима переглянулись, раздумывая, как ответить, но Фала уже шел вперед.

– Пойдем, Мидас. И вы трое, ну и имечки у вас. Найдем фей.

Крюк уверенно зашагал за ним, слыша, как за спиной перешептываются Кима и Аладдин. Если Фала хочет прогнать Пэна из школы, значит, они на одной стороне, решил Крюк. Вне зависимости от того, что еще задумал этот мальчик-никогдашник.

Джеймса занимал один вопрос: где Фала пропадал все это время? Почему он теперь хромает? Где он встретил этого Мидаса? Крюк успел узнать всех учеников, когда прибыл в школу, чтобы набрать себе команду, – и этого мальчишки, который гнет золотые прутья, среди них точно не было. Тем не менее Крюк отогнал от себя эти вопросы. Он почему-то доверял Фале, словно знал этого мальчика не только по нескольким фразам, которыми они обменялись в школе. Может быть, придавало ему уверенности полное спокойствие Фалы – этот парень вел себя так, словно справится с любой ситуацией, даже с опасной игрой, в которую они сейчас играли. Крюк впервые решился положиться на судьбу и последовать за другим лидером.

Они вместе шли через Синий лес, Фала разглядывал небесно-голубые папоротники и лазурные древесные кроны. Солнечные лучи, словно сабли, прорубали себе дорогу между листьями, освещая других мальчиков и девочек, сновавших туда-сюда в поисках фей. Все это время Крюк ощущал где-то в глубине души жуткий страх, такую же мрачную настороженность, как в Нетландии, когда заходил на территорию Питера. Неважно, насколько продуман его план: этот Синий лес – часть страны Питера, а в стране Питера для Крюков все всегда идет плохо, словно чья-то невидимая рука склоняет чашу весов в пользу Пэна. Сториан никогда еще не рассказывал сказку о нем и Питере – по крайней мере, пока не рассказывал, – но если перо все-таки решит это сделать, за кого будут переживать в Бескрайних лесах? Несомненно, за Крюка. Кто вообще может болеть за Питера Пэна? Тем не менее у Пэна есть целый остров прихвостней, а теперь еще и целая толпа помощников-школьников, а кто есть у Крюка, кроме разношерстной группки, где каждый замышляет что-то свое?

Он услышал, как перед ним шепчутся Мидас и Фала.

– Ты уверен, что им можно доверять? – спросил Мидас.

– Держи золотой палец наготове, – сказал Фала. – Остальное я беру на себя.

Аладдин, похоже, тоже это услышал, потому что подошел к ним:

– Слушай, как ты согнул эти ворота?

Мидас внимательно посмотрел на него:

– Ладди… тебя вроде так зовут, да? В какой ты был школе? Добра или Зла? Я вообще тебя не помню…

– Э-э-э… проблемы с девушкой. Держался подальше от людей, – ответил замаскированный Аладдин, повернувшись к некрасивой, больше похожей на никогдашницу Киме. Та ответила ему настолько выразительным взглядом, что Аладдин споткнулся о какой-то синий сорняк и врезался в Мидаса. – Серьезно, как ты это делаешь с золотом?

Мидас не ответил.

Фала, стоявший поблизости, взмахнул пальцем – он засветился, но совсем слабо, – а потом строго повернулся к Мидасу: