Падение Флавиев

Сабин раздал мечи всем родным, они надели латы и вышли на улицу, где во всю уже шел бой между сторонниками Флавиев и Вителлия. В эту ночь весь Рим, казалось, не спал. С инсул горожане умудрялись кидать в головы милес глиняные горшки и сосуды, причем неважно, в чью голову угодят. Рев и гул над городом стоял такой, что слышен был в окрестностях. Кроме криков, стонов и рычаний также сыпались оскорбления и проклятья как в одну сторону, так и в другую. Сабина и его приспешников оттеснили к храму Юпитера, все так, как он и хотел. С оставшимися милесами он укрылся внутри священного места. Там, расслабившись, Сабин сел у колонны:

– Слава богам, добрались. Теперь мы в безопасности. Будем ждать, пока Антоний Прим не получит известие об этом и тогда вторгнется в Рим, и покажет этим выскочкам, у кого здесь вся власть.

– Отец, – вмешался Сабин-Младший. – Прим должен слышать, что здесь происходит. Он скоро придет!?

– Будем ждать.

– Нет! Я увожу детей. Мне не хочется сидеть здесь как загнанный зверь.

– И куда же ты пойдешь?

– Я найду выход, и мать тоже заберу, если ты не пойдешь с нами.

– Глупец. Ты собрался бегать по Риму полному вителливцев? Сколько ты планируешь прожить, час или больше? Я не дам рисковать моей супругой и внуками.

– А это уже мне решать. Мама, ты со мной?

Та помотала в сторону головой.

– Домициан? – спросил Сабин-Младший.

Домициан замешкался. Он не знал, как поступить правильно. С кем выгоднее и безопаснее. Посмотрев на дядю, он выговорил:

– Я остаюсь.

– Это ошибка, сейчас самое время сбежать, храм еще не окружен.

– Он и не может быть окружен, он на холме. – ответил префект Рима.

– Ты понимаешь, о чем я, его скоро окружат со всех сторон… твой холм окружат. Впрочем, вам решать и да помогут вам боги.

Сын Сабина вместе с двумя внуками скрылся из виду. Брат Веспасиана остался с Клементиной и Домицианом. Последние милесы с боями отбивались и оказавшись внутри, закрыли ворота храма и забаррикадировали мебелью, после чего буквально повалились на пол.

– Здесь никто не посмеет даже оголить оружие, не то, чтобы применить. Мы, римляне, богобоязненные люди и сейчас находимся под защитой самого Юпитера! – подытожил Сабин.

Но на площади перед храмом послышались возгласы:

– Давайте выкурим их оттуда. Поджигай! Несите еще дров и соломы. Выполнять, не мешкать, это приказ нашего императора. Мы боремся за правое дело и Юпитер нас простит.

Полетели факелы на крышу и в окна храма. Все запаниковали. Домициан выронил свой меч, до этого ни разу его не применив, и в глазах проступили слезы вместе со страшным испугом.

– Не может этого быть. – поразился Сабин. – Это кощунство и святотатство сжигать главный храм империи. Я не верю. Варвары!

– Что я наделал, что я наделал!? – начал повторять Домициан хватаясь за голову. – Какой же я глупец, надо было пойти с ними…

– Только без паники, малыш! – попытался успокоить его дядя.

– Да какой я тебе малыш, старый осел. – завопил тот. – Видят боги, как же я тебя ненавижу. Ты нас привел к погибели, вместо того, чтобы убить Вителлия, мы оказались в ловушке и сейчас сгорим заживо. Боги, я не хочу умирать, прошу вас… – начал рыдать и метаться из стороны в сторону Домициан.

Милесы также ринулись искать другие выходы. Лишь Сабин, успокоившись, обнял свою супругу, поглаживая ее волосы:

– Не волнуйся, любовь моя, все будет хорошо. Я тебя защищу.

– А я и не волнуюсь, – поцеловала Аррецина его. – и не боюсь смерти, если рядом будешь ты.

– Я не знаю, я просто не знаю!? Ведь я видел глаза Вителлия, он не блефовал, он действительно сдался. Что такого могло произойти, что он передумал и предпринял атаку? Ведь он же понимает, Веспасиан уже не оставит ему жизнь. Разве стоит все это жизни, самое ценное, что есть у нас!? Мы не ценим ее, а когда она висит на волоске, начинаем наслаждаться ею и просить лишние минуты.

– Я благодарю богов, что они послали мне такого супруга!

– Не надо, не прощайся, любимая. У нас еще есть шансы спастись.

Алтарь для жертвоприношений, в это время, запылал, также, как и белоснежные шелковые перегородки. Не дожидаясь смерти от дыма или огня, Сабин открыл ворота храма и вышел навстречу преторианцам вместе с Клементиной. Его тут же окружили враги.

– Братья римляне, прошу лишь одного, из-за уважения к моей должности, которую я исполнял на протяжении восьми лет, отпустите мою супругу… супругу префекта Рима.

Все молча смотрели и не реагировали.

– Где Вителлий? – спросил Сабин.

– Цезарь Вителлий Авл Август надо говорить! Собака ты! – появляется и нагло произносит император.

– Цезарь Вителлий Авл Август, прошу, отпусти ее.

– На колени, собака!

– Я сделаю, все что угодно, только не трогай ее.

– Собаке слово не давали, так что на колени!

– Отпусти ее, и мы поговорим!

Сабина ударили сразу несколько преторианцев с разных сторон. Флавий упал, держась за грудь и бок. Клементина расплакалась и наклонилась к нему, как тотчас ее за волосы уволокли. Среди толпы выскочил один из милес лет семнадцати: