Падение империи

– Сегодня мы понесли большие потери,– с болью в сердце сказал василевс Джустиани, – если турки будут и дальше с таким остервенением штурмовать, то мы долго не продержимся. Нам жизненно необходима помощь извне.

– По моим сведениям, со дня на день должно подойти подкрепление из Венеции, – доложил Джустиани.

– Если это так, то надо их поторопить. Следует кого- то послать им навстречу.

– В ближайшие дни противник не будет атаковать, ибо сильно выдохся сегодня,– вмешался герой дня Кокко, – а за это время, Бог даст, подойдёт и помощь.

Кокко был прав. Неудачная атака турок существенно понизила их боевой дух. Ужасные потери османской армии хоть и пополнялись, однако вызвали растерянность среди осаждающих. Стало ясно, что быстрой и лёгкой победы не будет. Их ждала долгая и кровопролитная осада.

Обуреваемый тревожными мыслями, Мехмед, словно безумец, расхаживал по своему шатру.

– Мы двадцать дней стоим под стенами этого города и до сих пор не добились никаких результатов!– сетовал он Халалу, – где наш флот? Когда его наконец притащат в бухту? Где новые пушки? После сегодняшних потерь я уже не пойду в атаку, не пробив брешь в стене.

– Не беспокойтесь, ваше величество, – успокаивал его визирь, – по моим расчётам сегодня ночью галеры будут спускать на воду. Греки, проснувшись завтра утром, увидят у себя под носом наши корабли. Пушки, ещё больше прежних, скоро будут здесь несмотря на то, что сам мастер Урбан ранен и временно не может участвовать в осаде.

– Ну хорошо, – успокоился Мехмед, – надеюсь, что завтра Золотой Рог, с помощью Аллаха, станет нашим.

Халал не ошибся в своих расчётах. Как только забрезжил утренний свет, греки с великим изумлением обнаружили на противоположном берегу бухты множество турецких судов. Османы смогли протащить семьдесят галер по холмистому перешейку, используя для этого различные инженерные ухищрения. Это могло присниться только в страшном сне. Золотой Рог, который бдительно охранялся со стороны пролива заградительной цепью, вдруг сразу превратился в стоянку неизвестно откуда-то взявшегося турецкого флота.

– Вставай, шкипер! Турки приползли к тебе на своём брюхе, – огорошил Кокко его помощник , бородатый Лука.

– Как приползли? – удивился спросонок здоровяк, вскакивая с постели.

– А ты выйди на палубу и полюбуйся!

Кокко выбежал наверх и сперва не поверил своим глазам. Затем он внимательно осмотрел суда и сказал уже с недовольным видом:

– Они что с неба свалились, что ли? Хотя это даже и к лучшему. А то я начал в этой бухте подыхать от скуки. Двинем сегодня же на них. Вот будет хорошая драка. Что скажешь, Лука?

– А что, можно. Только вон их как много. Ещё неизвестно выйдем ли мы из этой потасовки сухими.

– Да, посудин у них многовато. И как это они смогли притащить их сюда. Видать основательно готовились. Ладно, подождём, пусть первыми нападут, если, конечно, захотят.

– Слушай Кокко, а давай их ночью подпалим к чёртовой матери. Смотри, как кучно стоят. Подплывём скрытно на какой-нибудь греческой галере и подожжём. Уж больно удобно встали. Будут пылать всем флотом. Вот фейерверк получится славный!

– Отличная идея, Лука, – вмешался в разговор один из венецианцев по имени Умберто,– только кого ты туда пошлёшь? Я лично рисковать жизнью из-за этого фейерверка не собираюсь.

– А тебя туда никто не собирается посылать, – рассердился помощник шкипера, – такие вылазки тебе не по зубам. Уж больно кишка тонка. Ты можешь, как обычно, прохлаждаться в Галате с бабами.

Лука недолюбливал этого заносчивого Умберто. Моряк он был никудышный, к тому же изрядный выпивоха. Дружбу особую ни с кем не заводил и держался особняком. Попал же он на корабль исключительно по просьбе мачехи Кокко как племянник архиепископа болонского, который погиб в османской столице.

– Ну- ну, тише! Мы ещё посмотрим, у кого кишка тонка? – озлобился Умберто и ушёл прочь.

– Мне этот негодяй очень не нравится. Ты на меня не обижайся, Кокко, но обратно я его точно не возьму. Пускай остаётся здесь с генуэзскими забулдыгами, – сказал Лука.

– Да ну его к чертям собачьим! – махнул рукой Кокко, которого уже завлекла идея поджога,– давай -ка продумаем, как османов будем палить.

– А тут и думать нечего. Все можно устроить сегодня же ночью.

– Боюсь, что командору эта рискованная идея не понравится.

– А он и не узнает. Командор целый день на стенах проводит. Ему не до нас.

– А галеру кто нам даст? – спросил Кокко, – без византийской галеры у нас ничего не получиться.

– Об этом я уже успел подумать. Есть среди них хороший парень. Соломоном зовут. Попросим его. Он непременно поможет.

– Ладно, действуй. Доложишь к концу дня. Я пошёл к командору, – сказал Кокко и направился в город.

Вечером в кают-компании «Фортуны» Кокко с Лукой сидели за трапезой и обсуждали предстоящую вылазку. Вскоре дверь каюты приоткрылась и зашёл Соломон в форме офицера византийского флота. В своём новом обличии юноша смотрелся очень эффектно. Он то и дело поглаживал рукоятку меча, владеть которым его хорошо обучили в гвардейской школе. Вместе с ним на судно пришёл Роман.