Падение Левиафана

"Я здесь не для того, чтобы говорить о своих родителях".

"Мы можем начать с любого места. Это все взаимосвязано".

"Ты говоришь так, будто уже знаешь меня наперед".

"Я бы не стала заходить так далеко, но..." Она пожала плечами. "Я хороша в том, чем занимаюсь. Большая часть вашего досье засекречена, но то, что мне доступно, рассказывает убедительную историю. Никаких долгосрочных отношений. Вы никогда не жили нигде дольше года. Вы отказались от повышенной стипендии, чтобы поступить на службу. Вы неоднократно отказывались от продвижения по службе, чтобы остаться полевым офицером. Вы долгое время были в бегах".

Танака почувствовала, как ее руки сжались в кулаки. "В бегах от чего?"

"Я не знаю", - сказал Ахмади. "Но, похоже, это первый раз, когда вы обратились за консультацией".

"Да".

"Почему вы здесь?" сказала Ахмади, делая очередную пометку в своем блокноте. То, как она писала, не разрывая зрительного контакта со своим объектом, казалось навыком, который она, должно быть, долго отрабатывала. Это было немного жутковато.

В конце концов, необходимость двигаться в слишком мягком кресле стала слишком сильной, и Танака встала. Ноги покалывало, словно по мышцам пробегал электрический ток низкого уровня, поэтому она прошла через комнату и сделала вид, что рассматривает картину на дальней стене. Это было неоимпрессионистское изображение ночной столицы Лаконии, выполненное густыми масляными красками. Художник учился у Имоджин Батиа или у кого-то из ее школы. Из-за того, как она была написана, казалось, что наблюдатель смотрит через окно под проливным дождем. Ей стало интересно, сама ли Ахмади нарисовала эту картину, или ее доставили из Лаконии, когда она получила задание на базе Гевиттер. Я раньше рисовала, сказал голос в ее голове.

Ахмади прочистила горло, и Танака поняла, что доктор задала вопрос, на который так и не получила ответа.

"Вы сами это нарисовали?" спросил Танака.

"Почему вы здесь?" повторила Ахмади.

Танака снова повернулась к ней лицом, полностью сосредоточившись на советнике и ожидая, когда тот вздрогнет. Тристан как-то сказал ей, что когда она раздражена, она излучает "Не шутите со мной". Большинство людей подсознательно делали шаг назад.

Ахмади улыбнулась и положила руку на датапад. У Танаки возникло смутное и тревожное чувство, что его переиграли.

"Я присутствовал при... кое-чем", - наконец сказал Танака. "Это часть моей миссии - понять это".

"И вы не понимаете?"

Танака снова повернулась к картине. Если бы тетя Акари позволила ей изучать историю искусств вместо того, чтобы идти на действительную службу, где бы она сейчас была? И кто бы выслеживал верховного консула? Что еще - сколько тысяч других вещей - было бы по-другому?

Мелькнула мысль о женщине, очень похожей на Ахмади, которая моргала сонными глазами на кровати, застеленной белыми простынями. Боже, как я любила просыпаться рядом с ней, подумал кто-то в голове Танаки.

"Что-то случилось", - сказала Танака, удивившись, что произносит эти слова собственным голосом.

Ахмади кивнула. Она выглядела... не сочувствующей. Не жалостливой. Она выглядела так, будто тоже устала. Как будто она всю жизнь жила так, что у нее выдергивали ковер из-под ног, и она знала, как это больно. Она приглашающим жестом указала на стул. "Расскажите мне об этом".

Танака сел. Не говори ей, она злая. Скажи ей, она всегда любила тебя, - пронеслось у нее в голове.

"В кольцевом пространстве произошел инцидент", - тихо сказал Танака. "Я был там. Вы не должны этого знать".

"Полковник, - сказал Ахмади, - из-за характера моей работы у меня очень высокий уровень допуска. Империя должна иметь возможность доверять мне государственные секреты, которые пациент может раскрыть во время сеанса консультирования. Я очень серьезно отношусь к этому аспекту своей работы".

"Если бы вы этого не сделали, они бы отправили вас в Пен. Отправили бы. Думаю, сейчас они бы просто пристрелили тебя".

Ахмади кивнула и отложила свой датапад в сторону. Проницательный оперативник в Танаке понимал, что все это театр, но она все равно чувствовала, как он работает. Ахмади хотела слушать. Танака хотела говорить.

"Произошло вторжение. Были когнитивные эффекты. Как когда все потеряли сознание, только не это. Люди, которые были там. ... соединились. Разум с разумом. Память к памяти. Я был в сознании других людей".

"Это не редкая галлюцинация..."

"Я проверил это. Это было правдой. Все, кого я мог подтвердить, играли. Мы были в головах друг друга. Это было реально". Она дрожала. Она не знала, почему она дрожит. Ахмади был очень спокоен. "Ты веришь мне?"

"Верю".

Танака медленно кивнула. "Я не могу никого иметь в своей голове".

"Потому что это твое", - сказал Ахмади. "Это единственное место, которое принадлежит тебе".

"У меня есть... выходы".

"Выходы?"

"У меня есть секреты. Которые... мои. Так я освобождаю место для себя в этом мире. Имея секреты, я все еще могу существовать. Я люблю Лаконию, потому что если меня поймают, это будет иметь значение."

"Вы хотите рассказать мне, что это за секреты?"

Танака покачала головой.