Падение Левиафана

"Как он?" спросила Эльви, кивнув в сторону защитной камеры и, соответственно, Ксана. Большую часть времени катализатор хранился там, но на те периоды, когда его использовали для активации старых, чуждых технологий, она помещала Ксана на его место. Единственное время, когда юноша и протомолекула взаимодействовали друг с другом, было во время переключения.

Файез поднял экран с камерой наблюдения. Внутри изоляционной камеры Ксан парил. Его глаза были закрыты, а рот чуть приоткрыт, как будто он спал или тонул.

"Послушал музыку, прочитал несколько выпусков "Нака" и "Корвалис" и заснул", - сказал Файез. "Вполне в духе того подростка, которым он, похоже, является".

Эльви остановилась рядом с мужем. На его ручном терминале были данные из лаборатории, расположенной бок о бок с мониторами Ксана. С первого взгляда она поняла, что между ними нет никакой взаимосвязи. Через что бы ни проходила Кара, Ксан не подвергался этому вместе с ней. По крайней мере, не явно. Она все равно передавала все через сопоставление шаблонов.

Она не осознавала, что вздохнула, но Файез коснулся ее руки, как будто так и было.

"Ты слышала о системе Гедара?"

Она кивнула. "Изменения со скоростью света. Темные боги бьются на чердаке. Такое ощущение, что это происходит все чаще".

"Нам нужно больше точек данных для хорошего частотного анализа", - сказал он. "Но да. Так и есть. Я ненавижу ощущение, что что-то огромное и злобное царапает углы реальности и ищет способ убить меня".

"Это страшно только потому, что это правда".

Он провел рукой по волосам. Он стал серебряным, и когда они плыли на корабле, он был похож на кого-то из детского мультфильма. Волосы Эльви были уже на пути к белому цвету, но она держала их короткими. В основном потому, что она терпеть не могла компрессионную жидкость в кушетках, используемых при высоких температурах, а на то, чтобы вывести ее запах из длинных волос, уходила целая вечность.

"Вы отключились раньше времени?"

"Была некоторая нестабильность, когда она синхронизировалась с BFE".

Теперь была очередь Файеза вздыхать. "Лучше бы они не называли ее так. Это бриллиант, а не изумруд".

"Я знаю. Извини."

"И вообще, BFD смешнее", - сказал он, но в этом не было никакого тепла. Их брак представлял собой огромную ткань из шуток, легких комических моментов, общего любопытства и общих травм. За десятилетия они создали его как кодекс. Она знала, какие интонации означают, что его что-то интересует, и как это звучит, если он чем-то рассержен. Когда он пытался защитить ее и когда он боролся с чем-то, что видел, но не мог понять.

"Что у тебя на уме?" - спросила она.

"Ты не заметил синхронизацию?"

"Какую синхронизацию?"

Файез снова поднял набор данных. С одной стороны, мозг и тело девочки-подростка, зафиксированные в том возрасте, когда она умерла и была "отремонтирована" инопланетной технологией. С другой стороны, рассеяние частиц и магнитный резонанс огромного кристалла, который - если им повезет - хранил в себе историю галактического вида, по следам которого они шли к вымиранию. Она могла проследить сходство своими пальцами. Файез поднял брови, ожидая, что она что-то заметит. Она покачала головой. Он указал на крошечный индикатор на боковой стороне дисплея: СМЕЩЕНИЕ КОРРЕКЦИИ ЗАДЕРЖКИ СВЕТА В КАДРЕ: -.985 С.

Она нахмурилась.

"Мы находимся в девяти-восьми-пяти световых секундах от алмаза", - сказал Файез. "Соответствующая орбита вокруг звезды, не движемся ни к ней, ни от нее. В последний раз, когда мы пытались это сделать, Кара и алмаз переговаривались между собой. Вызов и ответ. Теперь они поют в гармонии. Никакой задержки света".

Эльви почувствовала, как последствия проносятся в ее голове, словно вода в ручье. Они всегда знали, что протомолекула способна делать странные вещи с локальностью, но думали, что это связано с квантовой запутанностью частиц. Кара и BFE не обменивались никакими частицами, о которых она знала, так что эта псевдопостоянная передача информации была чем-то новым. Одна из фундаментальных гипотез технологии протомолекул только что получила глубокий удар.

Это также означало, что их обращение к артефакту заставило его ответить. Ее эксперимент работал.

Она ожидала, что успех будет меньше похож на страх.

Когда Эльви начала работать на Лаконскую империю, она находилась в тяжелом положении. Уинстон Дуарте захватил все человечество со скоростью и тщательностью чумы. Когда он пригласил ее на руководящую должность в Директорат по науке, ответ был положительным. Это была бы работа мечты, если бы не последствия отказа.