Падение [Сюрреалистический роман]

Когда я снова оказался дома, что–то подсказало мне откинуть подушку на своей кровати… обе рукописи лежали там.

Старик Агафонов существовал только в моем воображении. Я подозреваю… что у меня шизофрения.

Глава 21

24‑е августа, 2:00 АМ

Моя комната была похожа на больничную операционную. Белесые волны электрического света громогласно трепетали в неподвижной атмосфере, пропитавшейся человеческой кровью. Труп лежал на двух сдвинутых столах, один из которых я принес из кухни. Между трупом и столами был постелен большой кусок полиэтилена, его края угловато свисали к полу.

В голове покойника зияла крупная дыра, похожая на жерло кипящего вулкана. Две тоненькие ниточки, красная и белая, были будто наклеены на края вскрытой черепной коробки — это твердая кость утопала в липкой пленочке крови. В глубокой емкости черепа виднелось рубиновое месиво мозга.

Вскрытие было закончено. Должен признать, я спонтанно принял решение провести его. У меня не было подходящих инструментов, кухонный нож и тесак, которые я использовал при вскрытии животного, разумеется, не годились; благо я вспомнил о столярном наборе, давно валявшемся без применения под кроватью. В основном меня интересовал человеческий мозг. Я сделал обширную анатомическую запись.

«НОВЫЙ ЗАМЫСЕЛ. Практическая часть»

Стр. 1

«Вторая часть данного философского учения будет содержать ряд практических замечаний к уже изложенному. Также в конце этой тетради имеются некоторые методические материалы, а также результаты ряда анатомических исследований животного и человека.

Для человеческих существ характерно постепенное привыкание к новым условиям. Именно поэтому до умерщвления индивиды, выбравшие второй путь развития, должны приучить свой организм к реализации поведенческих характеристик животных. Проще всего ориентироваться на домашних животных, ибо за последние несколько столетий человеку удалось получить от них необыкновенно важный, наглядный и необходимый, в данном случае, пример поведения. В частности, человеку следовало бы начать ходить на четырех ногах, (опираясь на полную стопу), пить дождевую воду из луж и канав и прочее… После умерщвления подобные вещи ему, конечно, уже не пригодятся, однако так легче организаторам Нового замысла будет подготовить его к физическому концу.

Теперь подробнее расскажем о том, кто будет входить в состав организаторов Нового замысла. Это будут, прежде всего, люди, которых выберет сам автор данного учения, люди нужные и надежные, свято преданные идеям сей великой теории. После реализации Нового замысла, когда человечество прекратит свое существование, каждый из организаторов обязан совершить самоубийство…»

25‑е августа, 4:00 АМ

Я быстро шагал по узкой тропинке леса. На востоке среди густых еловых ветвей пробивались вулканические флаги восхода. В правой руке я крепко сжимал небольшую лопату, мои туфли осторожно зарывались в коричневые еловые иголки. Еще одно дело было закончено.

Глава 22

25 августа, в 6 часов вечера я получил незапечатанный конверт; на обратной стороне его было приклеено несколько новогодних блесток и конфетти. Внутри конверта лежала записка, пропитанная мятным ликером. В ней было всего несколько фраз, каллиграфически выведенных старой перьевой ручкой: «Завтра, в 9 часов утра приходите в городское УВД. Я вас буду ждать. Адрес: 14‑я улица, дом2, комната 41. Приносите с собой, прежде всего, самого себя. Следователь Плевров».

Прочитав это, я сразу понял, что дело плохо, но все–таки решил навестить следователя, ибо мне очень хотелось получить у него разрешение посещать шахматный клуб и далее.