Падшее Просвещение. Тень эпохи

Несмотря на то, что миром по-прежнему правили мужчины, женщины начали играть заметную роль в жизни общества. Это столетие, что называется, «богато» на самодержавных императриц, женщин-философов и королевских фавориток, которые своим могуществом превосходили первых министров государства. Так, например, царствование короля Людовика XV и вовсе было названо «правлением трех юбок», под которыми подразумевались всесильные фаворитки короля (самой известной была маркиза де Помпадур).

Сущность галантности заключается в том, что женщина в качестве орудия наслаждения взошла на престол. Ей поклоняются как лакомому кусочку наслаждения, все в общении с ней должно гарантировать чувственность. Она постоянно должна находиться, так сказать, в состоянии сладострастного самозабвения – в салоне, в театре, в обществе, даже на улице, равно как и в укромном будуаре, в интимной беседе с другом или поклонником. Она должна утолять желания всех и каждого, кто с ней соприкасается. Мужчины для достижения конечной цели готовы выполнить любое ее желание или каприз. Каждый считает для себя честью отказаться от собственных прав и выгод в ее пользу. Не случайно век Просвещения называют еще галантным веком.

В свете такого культа проститутка в глазах всех уже не публичная девка, а опытнейшая жрица любви. Неверная жена или неверная любовница становятся в глазах мужа или друга после каждой новой измены тем более пикантными.

На публике каждый человек позировал, и все поведение, от рождения до смерти, становилось единым театральным представлением. Аристократическая дама совершает свой интимный туалет в присутствии друзей и посетителей не потому, что ей некогда, и она поэтому на этот раз вынуждена игнорировать стыдливость, а потому, что она имеет внимательных зрителей и может принять самые деликатные позы. Кокетливая проститутка высоко поднимает на улице юбки и приводит в порядок подвязку не из страха ее потерять, а в уверенности, что она на минуту будет стоять в центре внимания.

Вот почему во всех дворцах аристократии, а также в домах бюргерства все стены покрыты зеркалами. Везде и всюду зеркало – главный предмет обихода. Люди к тому же хотели быть зрителями собственной позы, хотели иметь возможность аплодировать себе, и потому все только и делали, что со всех сторон рассматривали себя. Даже наверху, под балдахином постели, помещалось зеркало – люди мечтали заснуть в той позе, в которой хотелось быть застигнутыми любопытным оком, иметь даже в момент полного самозабвения возможность принять более стильную позу. Письма, которые писались друзьям – а тогда все писали письма, – не более как зеркала. В них человек придавал себе такую позу, в которой ему хотелось быть увиденным другими. Тогдашние письма не простые уведомления, как наши современные. Они – зафиксированные «туалетные фокусы ума».

Своего рода зеркалами были и многие тысячи мемуаров той эпохи. Они отражают историческую позу, в которой человек хочет дожить до потомства. Каждый, кто занимает положение, кто обладает умом, хочет создать особую позу и обессмертить ее. Вот почему эпоха Просвещения была вместе с тем классическим веком литературы мемуаров, и богатства этой последней и поныне еще не изучены.

Когда Руссо пишет свою знаменитую «Исповедь», то он, в отличие от Бл. Августина, исповедуется не перед Богом, а, действительно демонстрирует «туалетные фокусы ума». Это похоже на бесстыдный эксгибиционизм, или на душевный стриптиз. Руссо признается, что был вором, что развратничал, что жил за счет женщин и т. д. И его ничего не смущает при этом. Он словно любуется собой, глядя в зеркало, мол, посмотрите, как я смел и какие выразительные позы могу принять. Вот таким откровенным человеком, лишенным всякого стыда, меня и должна запомнить история, ибо и в сфере чувств царят поза и представительство. В это время и любовь стала публичным актом, предметом выставки, и она разыгрывается на сцене перед тысячью зрителей.