Падшие

— Осторожнее с предположениями, — тихая мрачная усмешка. — Идея о том, что я чего-то боюсь, абсурдна. Я просто хочу их смерти. Они — зараза, которая распространится по городу, если я её не искореню. Но когда закончишь незаметно шпионить, убедись, чтобы люди тебя всё же заметили. Я хочу, чтобы тебя видели со мной. Я хочу, чтобы они думали, будто ты испытываешь ко мне симпатию, даже если это не так.

— Ладно, — даже если он обладал эротической магией ангела, мысль о том, чтобы приблизиться к нему вот так, вызывала у меня ужас.

— Я чувствую твой страх, — в его глазах сверкнул серебристый свет. Вопреки всему остальному, что я знала о нём, его глаза являлись настоящим чудом — скорбный бледный свет, обрамлённый тьмой. — Ты увидишь, как женщин влечёт ко мне, как они соперничают за моё внимание. Попытайся вести себя как они. Отбрось свои настоящие чувства.

— Полагаю, вы не скажете мне, зачем.

— Нет, — он смотрел на изгибающуюся Тёмную Реку и лодки, покачивающиеся на её волнах.

Образ моей сестры снова встал в моём сознании. Её волосы были светлого как лён оттенка, похожего на вспышку солнца на наших сырых улицах. Она всегда носила на шее небольшую подвеску в форме солнышка, болтавшегося на стальной цепочке. Это была детская безделушка, но ей подходило. Солнечная и стальная одновременно.

Она всегда была любимицей мамы. Всегда была любимицей всех.

Я прочистила горло.

— У меня пропала подруга. Люди говорят, что она работала в Замке Аида служанкой. Её звали Элис.

— Я её не знаю, — немедленный ответ.

Моё сердце ухнуло в пятки. Наверное, я надеялась, что он скажет, будто знает её, с ней всё хорошо, и она работает на кухнях. С другой стороны, он не производил впечатление того, кто знает слуг по именам.

Пока я томилась в разочаровании, мы погрузились в глубокое неестественное молчание. Солнце опустилось за горизонт, тьма начала сгущаться.

Поезд остановился параллельно реке. Увидев тонкие золотистые башни дворца на Острове Шипов, я невольно улыбнулась от его красоты. Это место возвышалось буквально по другую сторону моста слева от меня, поразительно выделяясь в лунном свете.

Как раз когда я уже встала, мужчина в тёмном костюме открыл дверь нашего вагона и жестом показал нам выходить.

Я шагнула из поезда в прохладную ночь, вдыхая этот воздух. Река образовывала своеобразный ров вокруг земель дворца, превращая их в остров.

Если Замок Аида был весь холодный и серый, то этот дворец представлял собой замысловатое сочетание золотистого камня, узорной резьбы и узких шпилей, устремлявшихся к небесам.

Через ров тянулся деревянный мостик, и мои каблуки постукивали по нему, пока мы пересекали его бок о бок. Изумительный шёлк моего платья струился по ногам при ходьбе. Прохладный бриз дул с реки, играя с моим плащом. А вместе с ним доносился и мужской запах графа — железо и древесный дым.

На другой стороне моста каменная дорожка вела к деревянным дверям с замысловатой железной филигранью. Я уже слышала музыку изнутри. Даже если я здесь на миссии с самим Ангелом Смерти и собиралась шпионить для врага… я обожала вечеринки.

Кловианские охранники стояли по обе стороны двери. Отсветы факелов плясали на узорной резьбе и горгульях замка. За охранниками находились две огромные статуи — монструозная резьба по камню, состоявшая из бугрящихся мышц и гримас.

Когда мы добрались до дверей, я прочла вырезанные на них имена: Ойя и Хайя. Кивнув графу, охранники распахнули двери. Сначала по мне ударила музыка — низкие и чувственные трубные рога, ритмичные удары барабанов. Женщина пела про Падших.

«Лучше остерегайся Падших,
Замок Аида зовёт.
Львы ушли, вороны мертвы,
Король и королева не снесли головы…»

Затем, когда мы шагнули внутрь, я осмотрела великолепие вокруг. Потолок возвышался на два этажа над нами, высокие окна изображали змей и звёзды, деревья и орхидеи. По периметру величественного зала стояли статуи обнажённых женщин в различных экстатических позах, раскрывших рты от удовольствия. Одна статуя, похоже, изображала женщину, испытывающую эротический опыт со змеёй, обвившейся вокруг её бёдер.

Всюду, куда я смотрела, мужчины и женщины танцевали, целовались, наслаждались. Я нашла лёгкое успокоение, увидев вороньи татуировки. Смертные альбийцы, как и я. Но я выросла вовсе не в обществе таких женщин. Эти женщины сияли как звёзды, в их волосы вплетались драгоценные украшения. Их кожа мерцала как жемчужина. Они не были непосредственными членами королевской семьи, поскольку все они погибли, но приходились им далёкими кузенами или родственниками.

Но как только они осознали, что граф вошёл в зал, все взгляды оказались прикованы к нему.

В комнате воцарилась тишина. Даже в тёмном плаще граф повелевал вниманием.

Две увешанные украшениями женщины скользнули к нему, краснея и подбираясь ближе.