Падшие люди

С уменьшением дозировки муть в голове постепенно рассеялась. Миссис Уиггс надзирала за мной день и ночь, сидя на стуле в ногах моей кровати. На первых порах я притворялась, что не замечаю ее, а она не смотрела на меня, занимаясь рукоделием. Вышивая, она сильно щурилась, отчего лицо ее скукоживалось и морщины на лбу прорезались глубже. Чувствовалось, что она обеспокоена, нервничает.

– Вам нужно носить очки, – произнесла я. Погода стояла холодная, неустойчивая, в окна лился яркий белесый свет, обесцвечивавший все краски в комнате, так что казалось, будто она черно-белая, как фотография. Миссис Уиггс находилась в тени. А я была белой, полупрозрачной, как привидение; только синяки придавали мне цвет.

Она подняла на меня глаза с тяжелыми веками.

– Знаешь, Сюзанна, думаю, ты права.

– Почему вдруг не «миссис Ланкастер»?

– Это имя никогда тебе не подходило, дорогая, – вздохнула она и снова принялась за вышивание.

* * *

Мы стали обмениваться фразами. Наши короткие диалоги больше напоминали шипение двух кошек, но это было лучше, чем молчание. Мы вели скучные разговоры на обыденные темы – о погоде, о том, что холодает и как ей тяжело без помощников содержать дом в чистоте. Я спросила, известно ли что-то еще об уайтчепелских убийствах, но экономка сказала, что не следит за новостями. К моему удивлению, ближе к вечеру она вернулась с кипой свежих газет. Я силилась сосредоточить расфокусированный из-за наркотиков взгляд, но слова и строчки расплывались и плясали перед глазами, поэтому миссис Уиггс сама вызвалась читать мне статьи. Читала она очень хорошо, с выражением, будто это был роман. В ужасе вскидывала брови и морщила нос, близко к сердцу принимая описываемые события. Сообщила, что убийца адресовал полиции несколько писем, всего их было три. Волнующе, но, на мой взгляд, это была мистификация. Теперь Уайтчепелский убийца носил новое прозвище – Джек Потрошитель.

– Джек Потрошитель? По-моему, это гораздо лучше, нежели Кожаный Фартук. Почти как Джек Пружинки на Пятках[20], хотя и не столь… мудрено. Интересно, что сам убийца думает об этом.

– Мудрено? Какой странный у тебя ум, Сюзанна. Сомневаюсь, чтобы варвара, который потрошит уличных женщин, заботило, считают ли его прозвище мудреным. Такое чудовище, полагаю, вообще не способно ни о чем думать. Однако прозвище это к нему прилипло, и теперь все газеты величают его «Потрошителем», – сказала она.

Миссис Уиггс также сообщила, что убийца изъял у Кейт Эддоуз почку. Одну ее половину он отослал председателю Уайтчепелского комитета бдительности; вторую половину, сказано в письме, Джек поджарил и съел. Миссис Уиггс это совсем не понравилось.

Личность убийцы пока еще так и не установили; полиция имела много подозреваемых, выдвигала много версий, но, по общему мнению, все они были безумными и несостоятельными. Ни разу миссис Уиггс не намекнула, что ей известно о моих подозрениях в отношении Томаса, которые я изложила доктору Шивершеву. Выходит, тот эти подробности утаил от моего мужа? Почему же про мою мать он Томасу рассказал, а про это умолчал?

– Рано или поздно его все равно поймают, – заявила миссис Уиггс.

– Очень сомневаюсь. Он успеет состариться и умереть, пока его будут вычислять.

– Я бы не стала делиться этими своими догадками там, куда ты отправишься, – заметила она.

– И куда же я отправлюсь? – осведомилась я.

Миссис Уиггс опустила на колени измятую газету, затем, тяжело вздохнув, поднялась со стула. Ключом от моей комнаты, который на красной ленточке она носила на своем запястье, отперла дверь и вышла. Через несколько минут вернулась с каким-то буклетом, который вручила мне. На обложке я увидела рисунок особняка в парке; у озера по траве прогуливались парами дамы в капорах, прятавшие руки в муфтах. Место это – Афра-Хаус – находилось в Суррее.

– Этот приют предназначен исключительно для леди. Мне пришлось постараться, чтобы убедить Томаса остановить свой выбор на нем: проживание там обходится не дешево. О тебе будут хорошо заботиться, если не станешь болтать о Джеке Потрошителе и никчемных расческах. Там ты будешь все равно что в больнице, только теперь ухаживать будут за тобой. Чудесно, правда?

– Как Томас намерен поступить со мной? – спросила я, но миссис Уиггс все смотрела на буклет, довольная собственным выбором.

Она мельком глянула на меня и снова опустила глаза в буклет. Я знала, что она услышала мой вопрос.

– Миссис Уиггс, как мой муж намерен поступить со мной?

Она по-прежнему не отвечала.

– Я оставлю тебя на время. Вот, изучай буклет. Там, быть может, ты будешь счастлива. Разве ты пошла замуж за него не для того, чтобы о тебе заботились? Считай, что это альтернативный ответ на один и тот же вопрос. – Она заперла за собой дверь.

Так продолжалось изо дня в день. Мы беседовали, она приносила мне еду, к которой я почти не прикасалась. Но только я начинала задавать вопросы, она находила повод, чтобы удалиться, и, уходя, запирала меня на замок.

– Почему? – снова и снова вопрошала я. – Почему именно я? В чем я провинилась?